Древний ведь не знал, сколько нас на самом деле. Может, он ожидал увидеть целую армию, а может так вели войны все Темные Жрецы в его время. Стенка на стенку, строй на строй. Однако главное было то, что этот его тактический промах дал мне достаточно времени, чтобы я мог ускориться.
Я заработал кулаком, словно на заборе крови, снова и снова терзая свою плоть вживленной в ладонь иглой. Первое время Дар словно бы не замечал моей боли, не пытаясь даже на чуть-чуть замедлить окружающий мир, и когда я уже начал нервно психовать, это все-таки случилось.
Я только на долю секунды отвлекся на парящего в воздухе Измененного, задумавшись над тем, какие еще небывалые формы может воплотить в жизнь некромант, и в этот момент словно кто-то дернул переключатель, отключая все звуки. Надвигающийся вал мертвецов для меня словно замер, а зрение обострилось не то чтоб совсем сильно, но достаточно для того, чтобы разглядеть блеск клыков ближайшего Морфа, семенящего в первом ряду.
Так вот в чем было дело. Я не мог принять собственную боль потому, что постоянно сосредотачивался на ней и ждал ее. На протяжении десятков лет я делал одну и ту же ошибку, с упорством барана стучась в глухую стену, когда рядом была распахнутая дверь. А ведь всего лишь нужно было абстрагироваться от нее, не думать о боли, и тогда бы она сама нашла дорогу к моему Дару. Хотя, если уж быть до конца откровенным, не думаю, что до погребения я был способен с мертвенным спокойствием принимать ее, но зато теперь отвлекаться от мук собственного тела становилось удивительно просто. Особенно когда я ухватил эту закономерность и оформил ее в понятную теорию.
Медленно отжимая военных чуть назад, на тот случай, если наши первые ряды сомнут Морфы, мы с вооруженными марионетками принялись методично отстреливать самые крупные вражеские цели. Я и троица мертвых военных работали преимущественно по воздуху, подпаливая туши и широкие кожистые крылья летунов, а остальные покойники всаживали светящиеся метеоры химических пуль в наземных тварей.
Ясное дело, что такое приветствие совсем не понравилось мертвым мутантам, и над городскими окраинами снова зазвучал чудовищный вой, который дошел до меня не звуком, а вибрацией воздуха, коснувшейся кожи. Вскоре Древний осознал свою ошибку, и все Морфы рванулись вперед, мгновенно оторвавшись от основной массы покойников. Теперь они уже неслись во весь опор, размазываясь над землей смутно различимыми силуэтами. Марионетки перестали попадать по этим монстрам, поэтому мне тоже пришлось переключиться на них. Воздушные цели оказались не такими подвижными и стремительными, так что мы уже сбили одну тварь. Не знаю, добили ли мы ее окончательно, спалив всю Силу, бурлящую в ней, или просто измочалили крылья до того состояния, что они уже оказались неспособны держать ее в воздухе. Но сам факт, что одну зарубку себе уже можно было поставить, немного обнадеживал.