В родительской спальне горел свет – мать уже легла, на кухонном столе дымился ужин, отец сидел на табуретке, расставив худые волосатые ноги, прочищал трубку какими-то хитрыми бронзовыми шомполочками, которые ему привезли из Марракеша и которыми он гордился, как дитя.
– Позавчера я приготовил деньги для Рощина, – сказал он, продолжая увлеченно швабрить трубку. – Ровно девятьсот долларов.
– Не может быть, – сказал Жора.
– Но я сказал себе: если опять раздастся звонок из этого… помойного бара, и мне скажут, что Жорик-де опять заехал кому-то в морду – мы с матерью на эти деньги лучше съездим в Болгарию, так будет лучше для всех нас.
– Ага. Ну и правильно. Так их, дармоедов, в хвост и гриву. Билеты уже купил?
Отец с силой дунул в мундштук, лицо его покраснело.
– Без вопросов.
От этого «без вопросов» в сгибательных-разгибательных мышцах у Жоры опять полыхнула какая-то искра, но он опять сдержался. В конце концов ему не нужен отец-инвалид 2-й группы.
– Вот и поговорили, – сказал Жора. – Я пошел спать. Гуднайт, фазер.
3.
Время 23.39. Спать Жора не собирался.
Он поднялся к себе в комнату, по пути прихватил из бельевого шкафчика в ванной пару чистых трусов и носков. Натянул свежие джинсы, рубашку, залез в одежный шкаф, пошарил по карманам, вытряхнул оттуда все деньги и сигареты, какие были. Денег набралось восемь тысяч с мелочью, сигарет – полторы пачки. Так. Да, и еще паспорт, пожалуй. И фонарь. И нож. И самодельный ключ, который подходит ко всем железнодорожным уборным – хуже нет, чем ждать, скрутив ноги, пока кончится санитарная зона.
Жора сложил все вещи в сумку «стримлайн» из прочного нейлона, добавил пару джинсов, две футболки и тонкий свитер. В одной из картонных коробок под кроватью нашел старые теннисные туфли, темные от пыли и грязи. Натянул на ноги, зашнуровал – сойдет.
Затем набрал номер железнодорожной справочной:
– Ближайший поезд через Романово, будьте добры.
Девичий голос на том конце провода весело переспросил:
– В какую сторону, молодой человек?
Жора подумал.
– Москва… В сторону Москвы.
В трубке что-то шуршало, пиликало, слышалось далекое эхо разговоров на параллельных линиях. Девушка снова возникла в эфире:
– Поезд сто восемьдесят три, «Сочи – Мурманск», прибывает в час пятнадцать минут ночи. Стоянка десять минут.
– Мне нужно место в спальном вагоне, девушка, – сказал Жора. – Посмотрите, есть что- нибудь?
– В таких поездах СВ не бывает. Если вам до Москвы, то можете подождать туапсинский состав, он…
– Нет. Тогда верхнее купейное, – Жора подумав секунду, добавил: – Или лучше четыре места в одном купе.