— Какого-то пенсионера. — неуверенно произнес Зельц дрогнувшим голосом.
— Пенсионер-то этот оказался генералом Ткаченко!
Фамилия Ткаченко была Зельцу знакома. Слышал он об этом человеке давно, еще в начале восьмидесятых. Видная фигура в правительстве Брежнева. Потом ушел на покой, и о нем забыли. Проницательный ум адвоката быстро смекнул, что к чему. Сделанные выводы его отнюдь не обрадовали.
— У генерала была одна-единственная внучка, — продолжал подливать масла Воронин. — Ее застрелили. Старик в ней души не чаял, — произнес он таким тоном, будто это все объясняло. — Увяз ты в говне, и не отмыться тебе вовек. Теперь понял, кто за мной стоит и сколько у него звезд на погонах? Если бы он только пожелал, то не было бы никакого расследования, никаких трат средств из бюджета. Одна моя докладная — и рыбам в каком-нибудь подмосковном пруду хватило бы корма на всю зиму. Человечина-то питательная. А ты мне: не законно, не подпишет. — покачал головой Воронин. — Не по зубам себе добычу Шилов выбрал. Не по зубам. Сам он теперь в добычу превратился. А ты думай: или я исполню угрозу и натравлю на тебя Шилова, или ты мне сообщишь, где девочка, и я отпущу тебя.
Зельц молчал. Напряженное лицо, задумчивый немигающий взгляд, глубокие морщины на лбу свидетельствовали о интенсивной работе мысли. Шло обдумывание ситуации. Стоило адвокату посмотреть на все с другой стороны, как он увидел, что положение его вовсе не такое уж устойчивое и надежное, как казалось вначале. Если следователь не соврал, а в правдивости его слов Антон Семенович не сомневался, то Шилов обречен. В этой стране у него больше нет будущего. В лучшем случае успеет удрать за границу. Хотя и там могут достать при желании.
— Ты можешь сесть в самолет и улететь в любую страну, — словно прочитав мысли, предложил полковник. — Денег у тебя хватит, чтобы безбедно прожить остаток жизни в Швейцарии. Искать тебя никто не станет, если не соврешь. Мне и тому, кто стоит за мной, ты не нужен. Выбирай!
— А какие гарантии?
— Никаких. Мне, как и тебе, придется поверить на слово. Но ведь мы не станем обманывать друг друга? Верно?
По виду Зельца было понятно, что он почти решился.
— Я сейчас выйду и оставлю вас, Антон Семенович, ровно на один час, — вежливым голосом сообщил Воронин. — Когда я вернусь, вы дадите мне ответ. Надеюсь, вы сделаете правильный выбор.
Оставив адвоката погруженным в мучительное раздумье, полковник вышел. Спустившись в буфет, он заказал кофе и коньяк. Напитки взбодрили, сняли стресс. Однако возбуждение, появившееся в ходе разговора с адвокатом, не исчезло. Нетерпение нарастало с каждой минутой по мере того, как истекало отведенное время. Что предпочтет Зельц? Ринется спасать свою шкуру или не поверит угрозам? Воронин надеялся на первое. Иначе снова тупик.