Повинуясь первому порыву, к пострадавшим со всех сторон на помощь кинулись люди, но решительный окрик майора остановил их, не позволив покинуть боевое место:
— Стоять! Идем дальше, мать вашу!.. Смотреть в оба!
Горя желанием отомстить за товарищей, группа двинулась вперед, только на этот раз более осторожно, опасаясь ловушек и мин.
Полковник Воронин, который наблюдал взрыв издалека, не вытерпел и крикнул Валере:
— Вызывай «скорую»! Я пошел вперед.
На бегу доставая пистолет и поправляя под курткой бронежилет, он поспешил к подвалу.
— Алексей Петрович! Куда? — понеслось ему вслед.
Но Воронин не слышал слов лейтенанта. Он уже стоял возле раненых.
— Как они, живы?
— Пока да, — ответил ему оперативник, оказывающий первую помощь. — Искалечило порядком, но этот выживет. А вот другой, похоже, безнадежен. Он умирает.
— Проклятие! Что это было?
— Наверное, мина-растяжка — тонкая струна, прикрепленная к кольцу гранаты. Вот они и зацепили.
В это момент подоспело подкрепление — четверо омоновцев из оцепления во главе с сержантом. Они услышали грохот взрыва и поспешили на выручку товарищам.
Без предисловий Воронин приказал сержанту:
— Пойдете со мной.
Проходя мимо раненых, каждый из бойцов столичного ОМОНа думал о том, что на их месте мог оказаться он сам. От таких мыслей становилось не по себе, появлялась непонятная тяжесть в желудке, словно проглотил килограмм гвоздей. В то же время накатывала волна тупой ярости, охватывало желание уничтожить всех засевших внизу бандитов, до последнего, расстрелять в них все патроны, разрядить все рожки автоматов. Пусть умрут. Они не имеют права жить. Они — бешеное зверье, подлежащее истреблению. В подвале все еще чувствовался запах гари и дыма, напоминая о коварной ловушке. Все ступали с предельной осторожностью, тщательно выверяя каждый шаг, каждое движение. Никто не хотел стать следующей жертвой.
Воронин спускался первым. В правой руке он сжимал рукоять пистолета, в левой — фонарь. Справа чуть позади шел сержант — коренастый мужчина лет тридцати с круглым мясистым лицом. Во время спуска дуло его автомата то и дело дотрагивалось до уха полковника, заставляя того пригибаться или отстраняться в сторону.
На площадке, с которой брали начало коридоры, их встретили два бойца из группы захвата. Лучи фонарей нервно заметались из стороны в сторону, ощупывая друг друга. Возникла напряженная ситуация. Все были на взводе. Казалось, малейшее неосторожное резкое движение, и они перестреляют друг друга. Но это продолжалось всего секунды. Полковника быстро признали, и лучи фонарей опустились. Хотя появление начальства не вызвало бурного восторга, но выказывать свое недовольства никто не осмеливался.