Охранник подошел к широкой двери и приказал:
— Стой здесь.
После чего скрылся за дверью.
«Дожили, — с горечью подумал Егор, прохаживаясь вдоль стены. — К какому-то вшивому уголовнику на поклон попасть труднее, чем на прием к министру. Куда мы катимся? Все перевернулось с ног на голову. О какой справедливости можно вести речь? Каким я был глупцом, когда верил в нее!»
Нестерпимо захотелось курить, но он не решался. Кто знает, какие тут порядки! Ничего не поделаешь, придется потерпеть. Однако от осознания того, что курить нельзя, курить хотелось еще сильнее.
К счастью, ждать пришлось недолго. Через несколько минут появился все тот же охранник и сообщил:
— Александр Викторович ждет.
Егор мысленно перекрестился, собрался с духом и шагнул в дверь. В нос ударил резкий запах сигаретного дыма. В просторном кабинете находились трое. Егор физически ощутил на себе тяжесть их взглядов. Холодные, как сама космическая пустота, бесчувственные, как лики каменных истуканов, они смотрели на него. Три пары глаз взирали на него как на какое-то новое, но бесполезное и надоедливое насекомое. Его долго изучали, разглядывали, оценивали. Пауза явно затянулась.
Егор твердо выдержал испытание, не отвел взгляд в сторону, не опустил глаза. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Только капельки холодного пота, выступившие на лбу, выдавали огромное внутреннее напряжение.
Эта маленькая победа придала сил. Пусть у него нет денег, как у этих барыг, но он человек, и у него есть собственное достоинство. «Черта с два! — злорадно подумал Егор. — Шуваловых проще уничтожить физически, чем морально.»
Слегка кивнув головой в знак приветствия, он шагнул по направлению к Лысому. Его он знал хорошо. А вот двух других — худощавого брюнета с глубоким шрамом на лице и мужчину с невыразительной внешностью заурядного бухгалтера — он видел впервые. Они развалились в креслах возле камина, неторопливо потягивали коньяк и курили. Точнее, курил человек со шрамом, «бухгалтер» затушил в хрустальной пепельнице окурок и с безучастным видом следил за происходящим. Судя по всему, они были нездешние, и потому Егора интересовали мало. Но один факт он все-таки принял к сведению — астматик Лысый не терпел табачного дыма, однако сейчас он молча переносил это неудобство, стоя у открытой форточки и периодически поднося ко рту аэрозольный флакон с лекарством. Гости или не знали о его болезни, или же им было это безразлично. В любом случае то, что местный авторитет, державший под контролем целый город, жмется к окну и боится замолвить за себя слово, заставляло призадуматься.