— Но в пустом фургоне картину не спрячешь!
— Это не проблема. Мы его загрузим, — заявил Шилов. — Чем богата Россия и что ценят на Западе?
Гарик пожал плечами.
— Конечно же, осетриной и икрой! — сам ответил Шилов. — Вот мы и загрузим ею рефрижератор. Кто станет копаться в мерзлой рыбе? Никто. А документики мы оформим как положено. Чтобы не к чему было придраться. Это дело не должно прогореть.
— А что получит дальнобойщик?
— Назад свой грузовик и еще за проделанную работу по обычному тарифу. Это не считая командировочных.
От удивления Гарик присвистнул.
— Не многовато? За такие деньги можно было нанять кого угодно. Любой бы согласился.
— Ты не понимаешь. С виду он парень правильный и честный, да и вел себя смело, не унижался. Такой не подведет. Он мне должен, я его спас. И будь уверен, он отработает, костьми ляжет, но должок отдаст. Я уверен.
От густого дыма стало щипать глаза, кондиционер не справлялся. Гарик приоткрыл форточку.
— Слишком уж он какой-то.
— Какой?
— Не знаю. Не могу объяснить, но он мне не понравился.
— Глупости, — отмахнулся Шилов. — Ты себе не бабу выбираешь. Главное, чтобы работу знал и не задавал много лишних вопросов.
— Я все равно его проверю.
— Это не помешает. Потом может пригодиться.
— А что с ним потом?
Шилов взглянул на Гарика как на полного придурка.
— Кто начинает дело с таких вопросов! Зачем портить мне настроение? Я пока об этом не думал. Решу по ходу, будет видно.
Обсуждая дела, они подъехали к городу.
— Сегодня я хочу отдохнуть. Найди мне кого-нибудь. Да смотри, чтобы «чистая» была, — распорядился Шилов.
— Сообразим через пару часиков.
— Расставь людей, перекрой все входы и выходы.
Гарик насторожился.
— Нет, успокойся. Это так, на всякий случай. Береженого Бог бережет, а у нас все-таки лимон баксов в номере, да еще краденые. А Лысый будет сидеть тихо, ему есть что терять.
— Ясно.
— Да, вот еще что. — у самой гостинице, вспомнил Шилов. — Я хочу видеть на днях этого дальнобойщика, пусть приезжает сюда, в гостиницу. И созвонись с Семеновичем. Пускай поторопится к завтрашнему утру. Он мне нужен будет.
— Час от часу не легче, — мрачно произнес Мельников и выругался. Так, безо всякой злобы, от чистого сердца, выражая таким образом ту бурю противоречивых чувств, что бушевала внутри.
С одной стороны, вроде бы и хорошо, нужно радоваться. Грузовик остался при них, гараж не отобрали. Проблемы на этом как бы и закончились, но душа была не на месте. Не хотелось влезать в новую петлю. Кто знает, может, она затянется вокруг их шеи еще туже прежней? К тому же человек со шрамом когда-нибудь уедет, а Лысый останется. Им еще вместе жить в одном городе. А он, гадина, злопамятный.