Возможно, будет полезным рассказать продолжение истории Ирины уже в отношениях с дочкой. В последнем классе девочка категорически отказалась ходить в школу и занялась вокалом, присоединившись к одной из рок-групп в другом городе. Ирина, перепробовав все обычные материнские манипуляции от подкупа до угроз собственной смертью, осознала свое бессилие, свою любовь к дочери и желание остановить на себе разрушительный сценарий собственной семьи. Она искренне пошла своей дочери навстречу, сказав «волшебную» фразу: «Что бы ни случилось, я с тобой». Сейчас девушка певица, а Ирина занимается любимым делом, достигнув в своей сфере известности и успеха.
Я знаю, что такой педагогический подход мало популярен и вызовет у неподготовленного читателя протест. Мамам не нравится, когда дочери-подростки огрызаются. Дочки-подростки шокированы, когда мамы не выдерживают и называют свои чувства сильными выражениями. В случаях несогласия обе стороны называют друг друга сумасшедшими, ненормальными. И все-таки я настаиваю, исходя из опыта работы с женщинами: это нормальные симптомы кризиса эмансипации.
Следующая сессия на тему эмансипации девушки от мамы интересна в плане того, какую манипуляцию применяет мама, чтобы удержать дочь как можно дольше в возрасте «вечной девы» — это угроза сумасшествия.
Это короткая десятиминутная сессия в рамках обучения психологическому консультированию студентов выпускного курса. Светлана — девушка двадцати одного года, будущий психолог. Сессия происходила в учебной паре «клиент-психотерапевт», а потом подключилась я.
Когда сессии проходят в обучающей группе, они по содержанию ничем не отличаются от сессий в терапевтической группе, даже если я прошу придумать искусственную ситуацию и разыграть ее, потому что человек проективен и может проигрывать только собственные темы («бомба всегда падает в эпицентр своего взрыва»).
Во время работы студентов в парах есть одна сложность: как только «клиент» входит в контакт со своим сильным чувством, «психотерапевт» пугается — и вот в паре уже два «клиента» вместо одного. Это легко объяснимо: в нашем обществе не принято выражать сильные чувства, и ребенка приучали сдерживаться с самого раннего детства, поэтому в нашей душе скопилось такое количество подавленных чувств, что извержение их на сессии действительно может напугать неискушенного свидетеля. Психотерапевт отличается, прежде всего, тем, что он не боится выражения чувств, своих и клиента. Когда Ф. Перлза спрашивали о секрете его необычайного мастерства, он отвечал: «У меня выходит потому, что у меня есть глаза и уши и я