Ей впервые разрешили взять на задание огнестрельное оружие – маленький пистолет, подаренный Лоренцо. Он не сильно отличался от пистолета Клода, о котором, по его мнению, жена ничего не знала.
Однажды вечером Бланш обнаружила пистолет в ящике стола, где рылась (конечно, у нее был ключ – но Клод опять же не знал об этом) в поисках ключа от винного погреба. Там за рядами бутылок тридцатилетнего бургундского она спрятала несколько немецких мундиров. Клод был не из тех мужчин, которые ходят с пистолетом в кармане, особенно в «Ритце», где каждый, независимо от звания и должности, мог подвергнуться обыску. Она подняла пистолет, наслаждаясь его чистотой и гладкостью.
И попыталась, но не смогла представить ситуацию, в которой муж мог бы его использовать.
Клод никогда не заподозрит, что в тот день, когда он ругал Лили и Бланш за скандал в пивной, они на самом деле устроили диверсию, позволившую Лоренцо и Хейфер – крупной девушке с косами – украсть немецкий военный билет. Нацистский офицер слишком увлекся созерцанием драки двух красивых женщин (Бланш подшила одно из своих вечерних платьев, чтобы оно хорошо село на изящную фигуру Лили), сцепившихся из-за изумленного молодого лейтенанта, который понятия не имел, кто они такие, но наслаждался всеобщим вниманием.
Клоду – Бланш уверена в этом! – даже не снилось, что Фрэнк Мейер передает закодированные сообщения двойным агентам. Он так и не понял, что однажды ночью Бланш включила свет на кухне, чтобы помочь бомбардировщикам союзников обнаружить цель – доки на окраине Парижа.
Клод ничего не знает. Он ничего не видит, ни о чем не думает – кроме своего проклятого обожаемого «Ритца».
Схема работает прекрасно, и Бланш возбуждена – кто не испытывает удовольствия от виртуозной лжи? Она твердо решила не показывать мужу, что разочарована в нем. Бланш в восторге от того, что может быть полезной; в восторге от того, что может навредить нацистам – навредить серьезно, а не просто пнуть их по яйцам. Теперь в «Ритце» она снова может казаться беззаботной, снова может играть в карты со Спатзи и Шанель, не испытывая искушения запустить в него стаканом или обозвать ее тощей сукой и нацистской подстилкой. Она даже шутит с фон Штюльпнагелем – насколько возможно шутить с этой нудной свиньей. Они постоянно спорят о том, кто из его офицеров первым подхватит сифилис, потому что, по мнению Штюльпнагеля, все французские проститутки больны.
У Бланш все еще есть фавориты среди солдат, стоящих в карауле, хотя она скучает по Фридриху, который, как и большинство немецких мальчиков, был отправлен на русский фронт. Немцы, которые теперь служат в «Ритце», старше и угрюмее. В них легче видеть нацистов, а не людей.