– Но это запрещено! Господь тебя покарает!
– Думаю, Господу без разницы.
– Девушки не умеют читать.
– Я умею читать с трех лет и никогда уже не разучусь. И плевать, чего хотят другие. Хоть Пророк, хоть сам Господь.
Берти в тот момент приняла на удивление строгий вид. Когда вспоминаю ее, всякий раз вижу это выражение у нее на лице – как будто за глазами таится необъятное пространство. И понимаю, что возникло оно благодаря книге.
– А о чем там пишут? – робко спросила я, подходя ближе.
– Сперва ты должна поклясться, что никому не расскажешь. Никому, даже родителям!
Набрав полную грудь воздуха, я выдохнула:
– Клянусь!
– Тогда иди сюда.
Я села рядом на густой мох, ползущий к самому краю пруда. Воздух звенел от птичьих трелей и жужжания пчел.
– Это называется сказки. Помнишь такие?
– Наверное… – неуверенно ответила я.
– Давай прочитаю тебе одну.
Берти открыла книгу и со знанием дела принялась листать страницы. Их края пожелтели от пальцев, касавшихся бумаги на протяжении долгих лет.
– Господи, – выдохнула я.
Букв оказалось так много, что голова шла кругом. А еще к каждой истории была нарисована черно-белая картинка, изображавшая королей, гномов или русалок. На некоторых девушки прижимались губами к рыцарю. Это значит, они целовались; это значит, они были влюблены. Не помню даже, когда я последний раз видела такую любовь!..
Берти прочитала мне одну сказку, потом, поддавшись уговорам, вторую, третью… Так пролетел целый час.
– Это все было взаправду? – спросила я.
– Нет, просто выдумки для детей.
– А почему они злые?
– И вовсе они не злые! – строго сказала Берти, нахмурив брови. – Это Пророк так говорит. Он не хочет, чтобы мы умели читать. Ведь тогда мы сможем вывести его на чистую воду.
Тем летом Берти обучила меня буквам, поэтому я могу разобрать некоторые слова, если они не очень длинные и сложные. Научиться остальному я не успела – мать нашла книгу у нее под подушкой и отнесла прямиком Пророку.
У Пророка была пара железных туфель. Просто два стальных бруска с кожаными ремнями по краям. Один из дьяконов положил туфли в очаг и дал раскалиться докрасна. Когда их поднимали щипцами, во все стороны сыпанули искры. Люди столпились во дворе, чтобы посмотреть.
Дьяконы втиснули Берти ногами в туфли. Она прыгала по двору, вопя от боли; кожа лопалась, и вокруг расползался запах паленой плоти, дымный и мертвый. Когда Берти упала, Пророк подал знак, и ее снова поставили на ноги, заставляя плясать, и тяжелая коса взмывала хлыстом при каждом прыжке.
Остальные глядели, и по их лицам я ничего не могла понять.