В которой я смотрю на список, а брат читает письма.
- Даже неохота в игру возвращаться.., - проворчал я, тыча пальцем в остывшую, расползающуюся по тарелке пиццу.
Брат только согласно кивнул, с обреченным видом открывая холодильник в тщетной надежде найти там что-нибудь съедобное. Кроме ранее уже упомянутого двухнедельного борща там, естественно, ничего не было. Скривив рожу святого мученика, он, все же, решил его вылить, но судя по донесшимся из холодильника порыкиваниям и бренчанию железа, зародившаяся в борще чужеродная жизнь отрастила пасть и щупальца, и теперь, зажав в них крышку от кастрюли, успешно отбивалась от протянутых к кастрюле рук брата. Обреченная на поражение борьба. Человечество, как всегда, победило. Раздался звук спускаемой воды, последний прощальный вой, и брат вернулся с пустой кастрюлей на кухню.
- Эх, а я все ждал, когда там разумная жизнь возникнет, а ты вот так ее, в унитаз смыл...
- Чего такие не веселые? - В кухню ввалился батя, - вроде спец матрасики я вам привез, что не так?
- Подстилки — это вещь, - заверили мы его, - ни усталости, ни ломоты в суставах. А за два часа выспались так, как и за полдня раньше не получалось.
- Так и в чем дело?
- Да, нам тут вчера битву показали, произошедшую в одной из прошлых игр, после этого мы сами себе даже не плебеями кажемся, а какими-то червяками...
- Ага, навозными. Копошимся в своей кучке ни на что не способные...
- Пацаны, а вы не охренели ли часом? Неделя с начала игры прошла, вы что, хотите одним движением руки города с лица земли сносить?
Голоса отца с братом затихли, а я будто вновь перенесся во вчерашнюю ночь и снова смотрел на разворачивающуюся перед нами призрачную баталию: золотые драконы, завершив удачную вылазку, вернулись на свои насесты, будто собаки зубами выдирая из своих тел стрелы и копья, и зализывая полученные раны, мертвяки же вновь пошли вперед. И опять новая волна была серьезней предыдущей. Сотни вышедших вперед некромантов взмахнули руками и по выжженой земле заструились горящие линии чудовищной по величине пентаграммы. Вся долина вздрогнула, толстый слой пепла, получившийся из сожжённых мертвяков, зашевелился, задергался, сползаясь к поднимающимся все выше холмиками сгоревшей плоти. Они поднимались выше и выше, принимая невероятные очертания и формы. Вот один из них остановился в росте, стряхнулся, как собака, сбрасывая с себя остатки пепла, из-под которого показалось тело черно-серого сухопутного осьминога. Он вздрогнул и пополз вперед, задевая по пути другие горы пепла, из которых тут же начинали вылупляться все новые и новые причудливые создания. Некоторые из них начинали самостоятельное движение вперед, другие прирастали к осьминогу, который после этого начал увеличиваться в размерах, заодно обзаводясь смертоносным наборам когтей, зубов и жвал. Прошло несколько минут и, казалось, что вся долина поползла вперед. Чудовищные порождения больного разума топали, шли, ползли и перетекали, стараясь скорее добраться до тех, кто еще осмеливался жить, когда они уже умерли. Причем бессчётное количество раз. И вновь, в который раз защитники города не стали ждать. Небеса разверзлись и пошел дождь, в этот раз самый обыкновенный, и рассеянные драконами во время боевого вылета по всей долине зачарованные семена тут же пошли в рост. Прямо сквозь плоть поднятых существ, пробивая себе путь, стали пробиваться зеленые ростки, зазмеились стебли и корни вьюнов. Враз зазеленевшие твари замедлились и начали один за другим распадаться на части. С невероятной скоростью растущие растения, пробивали и крошили остановившиеся холмы, пока они не рассыпались полностью, а долина только что угольно черная зазеленела и запестрела яркими цветами зацветших вьюнов. Однако не успели последние недавно живые холмы распасться, как в атаку уже шла новая волна нападающих.