– И что нам с этим делать?
До сих пор Анатоль молчал, но сейчас решил, что пора бы вмешаться. Выкладки Барта и Агаты представлялись ему если и не безупречно логичными, то, по крайней мере, имеющими право на существование. Но кое-какие моменты оставались не озвученными. Потому, вероятно, что в силу неполного владения информацией не были приняты в расчёт. А принять стоило.
– Могу я поучаствовать в обсуждении проблемы? – негромко спросил он. Искреннее возмущение, прозвучавшее в «Естественно!» Агаты согревало душу. – Тогда так. Если я правильно вас понял, вы достаточно обоснованно предполагаете, что сознание, записанное на матрицу, имеет не слишком много общего с тем Дмитрием Десницей, которого вы знали.
– Со здравым смыслом – тоже, – невнятно промычал Барт. Пироги исчезали с поражающей воображение скоростью: пилот явно заедал стресс.
– Тогда у нас имеются два потенциально острых момента.
– Почему – два? – спрыгнувшая со стойки Агата вернулась в кресло и требовательно уставилась на Анатоля.
– Потому что перед тем, как что-то предпринимать по коррекции сознания, надо решить, как его перенести на мозг.
– А что тут решать? – Платина положил недоеденный пирог на тарелку и подался вперёд. – Ты думаешь, у Хадсона не справятся?
– Да они-то справятся… а о корпоратах вы забыли? Расследование наверняка ведется, и вряд ли совсем уж идиотами. Выращивание клонов и аутентиков здесь, на Манки, дело вполне привычное, а вот перенос на мозг полученного продукта сознания с матрицы, промаркированной «Vitae Serve»…
– А на корпорацию недавно был совершён налёт.
Мгновенно сообразившая, что он имеет в виду, Агата вскочила, подошла к окну и сменила настройку. Залитый солнцем ухоженный сад исчез, ему на смену пришёл синевато-серый ледник на склоне горы и, далеко внизу, могучий водопад. В комнате сразу стало сумрачно и неуютно, но, судя по всему, именно этого эффекта и добивалась доктор Ставрина.
Кивнув пейзажу, она принялась расхаживать по комнате, разворачиваясь на каждом восьмом шаге и слегка шаркая подошвой на каждом четвертом. Некоторое время это были единственные звуки, нарушавшие тишину. Тук, тук, тук, шарк-тук; тук, тук, тук, шарк-тук; разворот. И снова.
Ковер на полу гасил стук подковок на каблуках сапог, но не до конца. Так прошли две минуты. Три. Пять. Агата всё металась из стороны в сторону, безостановочно, как хищник в клетке, ссутулившись, заложив руки за спину и бодая неуступчивый воздух лбом опущенной головы. Тук, тук, тук, шарк-тук…
– И не просто налёт на корпорацию, а налёт на лабораторию, в которой хранились матрицы, – заговорила она, наконец, продолжая ходить туда-сюда. – И у тех, кто проводит расследование, есть все основания полагать, что приходили именно за матрицами. А если ими руководит не полный дебил и у него есть агентура на Манки – а она есть, то связать концы труда не составит. Да даже и без агентуры, просто незаметный человечишка в клинике решит подзаработать.