– И ты полагаешь, что источником информации послужил Птиц. И именно из-за неё убили Десницу, – флегматично отозвался Дергачев. Флегма была напускной, но сути дела это не меняло.
– Есть такое мнение, – не стал ломаться Горин; и то сказать – не девочка. Потом максимально язвительным тоном продолжил: – Я, может, и пехтура, но пару двоек перемножить в состоянии. Правша это дерьмо основательно разгребать начал, а поскольку остальные его дела рутина и текучка… ну, ты понял. Сын его Важину на выбор два рапорта принес – об отпуске за свой счёт и об отставке. Смекаешь, к чему я?
– Понял, не дурак, – полковник Дергачёв с еле заметным сарказмом в голосе растянул правый уголок рта в невеселой усмешке. – Дурак бы не понял.
Он оттолкнулся лопатками от слегка спружинившей ели и, засунув руки в карманы, двинулся к берегу крохотного пруда, почти лужи, так густо заросшего пожелтевшей осокой, что воды практически не было видно. Постоял, вдыхая сырой знобкий воздух, удивительно живой по сравнению с сухим и колким, несмотря на терраформирование, воздухом Циолковского, столицы Марса. Развернулся на каблуках. Приподнял вопросительно бровь.
В этот момент он был удивительно похож на своего служащего в СБ кузена. С той лишь разницей, что Алексей Дергачёв никогда не пытался казаться более важной персоной, чем есть на самом деле, а для Дергачёва Сергея подобное поведение было нормой. Чего стоила только попытка раскрутить на сотрудничество Дарью Филатову, чудом выбравшуюся с Волги. Провозился со Спутницей, а итог? Фигурантка получила закатское гражданство, да к тому же вошла в одну из самых влиятельных Семей. А не важничал бы, глядишь, и… да что теперь говорить!
Конечно, вся эта возня пришлась Горину исключительно на руку, как приходилось почти всё, с чем сталкивали его жизнь и служба. Не само приходилось, конечно. Папа Гена годами, десятилетиями учился – и учил подчиненных – разворачивать любую встреченную избушку в потребный для блага службы ракурс. К примеру, не встрянь конкурирующая контора в дело госпожи Филатовой, пришлось бы поискать подходы к строптивому «Чёрному Единорогу». Ещё не факт, что нашлись бы быстро и приемлемые по цене. А так Дима Десница заплатил согласием разгребать бардак на планете Статус за помощь в вызволении случайно подобранной им на Волге девки. Заплатил, не торгуясь. Даже давить не пришлось. И тратиться тоже. Но фанфаронства Сергея Дергачёва, фанфаронства, выливающегося в некомпетентность, это не отменяло.
– Материалы, Лёша, – теперь генерал заговорил жёстко, роняя слова, как окалину с пышущей жаром подковы. – Материалы. Зацепки. Намётки. Всё, что есть. Дмитрий что с ними в пекло полезет, что без, но я хочу, чтобы у него был шанс. Хоть какой-то. Может, по ходу пьесы и Соловьёв твой отыщется, Дима – парень дотошный.