Вествуд стремительно шагал по узкой долине. Долгие годы, проведенные в рядах беовульфов, глубокими морщинами отпечатались на худом лице. Высокий, поджарый, в расстегнутой у ворота клетчатой рубашке, серых брюках и черных сапогах.
Он начал подниматься на склон. За спиной болтался верный «фольц-хедир», привычная тяжесть рюкзака не давила на плечи. На поясе висела фляга и пара магазинов для винтовки. Выпитое вечером виски давно выветрилось и не туманило голову. Гарри всегда охотился пешим, выстаивая тактику на манер древних ирокезов.
Взобравшись на склон, он заглянул в Ксанаду. Размерами долина многократно превосходила предыдущую, ее границы смутно вырисовывались где-то вдали. Трава внизу стелилась ровным густым ковром. К противоположному холму тянулась узкая полоска леса. Согласно отчету, местность насчитывала порядка сотни туземных деревень, но Вествуд сумел различить только одну, раскинувшуюся у ручья на опушке.
Лес мог служить хорошим укрытием. Вытащив компас, Вествуд сопоставил заранее намеченный маршрут с указаниями Симмонса — получалось, чаща действительно вела в нужном направлении. Вот и славно, незачем лишний раз встречаться с аборигенами, охочими до чужих голов. Прячась за кустами, Вествуд спустился с холма и юркнул в лес, решив не углубляться в заросли, а двигаться вдоль кромки. Здесь ничто не затрудняло шага, густая листва надежно скрывала от посторонних глаз, зато окружающий пейзаж был как на ладони.
Правда, на бимба можно наткнуться и в лесу, поэтому следует держать ухо востро, рассудил Вествуд, но даже не соизволил снять с плеча винтовку.
Деревню он услыхал задолго до того, как добрался туда. Звуки настораживали — они совсем не походили на обыденный монотонный гомон. До Вествуда доносился ритмичный топот множества ног, женский хор выводил диковинную песню, голоса мужчин сливались в воинственный клич, с каким американские индейцы отгоняли врагов.
Напротив леса виднелись ворота, под грубо сколоченным сводом болтались непонятные круглые штуковины. Поначалу Вествуд принял их за луковицы с длинными перьями, но мгновение спустя его осенило — на воротах, подвешенные за волосы, красовались человеческие головы.
На площади в центре деревни кишела ощетинившаяся копьями масса черных, как патока, тел. Вествуд даже не удосужился взобраться на дерево, чтобы присмотреться. И без того ясно: Симмонс не соврал, говоря, что аборигены задумали сами уничтожить великана.
Очевидно, танец только начался, иначе его чудовищные отзвуки давно разлетелись бы по долине. Как правило примитивные племена, чья коллективная вера порождала монстров, боялись лишний раз высунуться днем и прятались под кроватями ночью. Вествуд знал по опыту: понадобится немало времени, прежде чем обитатели здешней и окрестных деревень (по словам Симмонса, туземцы сплотились перед лицом общего врага, отложив все распри) наберутся смелости и пойдут в атаку.