Из скрытых динамиков полилась приглушенная мелодия «Шехеразады» Римского-Корсакова, и под аккомпанемент нежных звуков сказительница завела «Историю о носильщике и девушках Багдада». Биллингс жадно вслушивался в слова, голос Шахразады струился, словно сотни золотистых лепестков. Позади напирала толпа, пришедшая поглазеть на выставку. Человеческая масса оттеснила Биллингса вплотную к бархатному шнуру, отделявшему экспозицию от остального пространства музея, но он не обращал на это ни малейшего внимания.
— А именно, был человек из носильщиков, в городе Багдаде, и был он холостой; и вот однажды, в один из дней, когда стоял он на рынке, облокотившись на свою корзину, вдруг останавливается возле него женщина, закутанная в шелковый мосульский изар…
«Да, да, — мысленно вторил ей Биллингс, — я хорошо помню эту «Ночь». Ты уже начинала рассказывать ее, помнишь? А еще я никогда не забуду девушку с удивительными глазами, «обрамленными длинными ресницами, что нежна очертаниями и совершенна по красоте» — девушку, которая в своем очаровании почти не уступает тебе. Настоящей тебе, Шахразада, а не твоему аниманекену. Хотя изначально ты во многом походила на куклу. Живую, дышащую куклу, что могла стать и стала бы моей, не вмешайся непреложные законы времени и синебородый султан из Минувших Эпох. Покажи мне перстень — знаю, он по-прежнему горит на твоем пальце. Волшебный перстень с печатью Сулеймана, грозы всех джиннов. Яви мне свою дивную улыбку. Подними свои чудные ресницы, чтобы я смог еще раз полюбоваться твоими фиалковыми очами. Обожги меня своим дыханием и дай почувствовать жизнь — жизнь, знакомую тебе по сказочным временам, где царствуют мамлюки, шейхи и визири, где добрые и злые джинны соседствуют с ифрита-ми. Вдохни в меня жизнь, Шахразада, чтобы я захотел жить дальше. По канону, ты поведала султану тысячу и одну сказку. Но мне-то лучше знать. В действительности, сказок было тысяча две. И тысяча вторая — моя самая любимая…»
А именно, был человек по имени Биллингс, и был он холостой путешественник во времени, работавший на «Ани-манекенс инкорпорейтед»; и регулярно странствовал он в земли Минувших Эпох, и похищал важных исторических персон, и доставлял их в будущее, чтобы Большой Пигмалион, электронный чародей, смог сделать факсимильные копии по образу и подобию их; и копии ходили, разговаривали, смеялись и плакали, как настоящие. И вот однажды наш путешественник отправился в эпоху мускуса, алойных деревьев и ивовых вод, в эпоху злых и добрых джиннов, султанов, сералей и дочерей визиря… и там влюбился…