Видите ли, по заданию газеты «Московский комсомолец» Вика оказалась в приюте для бездомных собак. Увидела там Лизу, и сердце девочки растаяло. Лиза – ирландский шпиц. У собачки не хватает левой передней лапки. Что с ней случилось и кто были ее прежние хозяева, неизвестно, но в таком виде ее притащила в приют добросердечная гражданка – и как раз тогда, когда Вика брала интервью у владелицы скорбного собачьего заведения.
Едва девочке продемонстрировали эту собачью кунсткамеру без ушей, носов, челюстей и с тележками вместо задних ног, она, само собой, разрыдалась, схватила Лизу в охапку и не выпускала до самой моей прихожей. Задыхаясь от слез, Вика описывала мне всю эту хрень, перевернувшую ее сознание, а я с ужасом рассматривал дрожащий от страха рыжий трехногий шарик с пушистым хвостом, стоячим меховым воротником, ехидным носиком и глазенками-маслинами. Я уже мог ничего не говорить. Если дитя притащило в дом животное, выставить за дверь можно только сразу обоих.
И вот вместо обычных медитативных прогулок, между прочим, строго прописанных врачом, я по утрам и вечерам гуляю в парке с собачкой-инвалидом. Потому что Вике всегда некогда, она вечно занята: у нее же заботы, у нее танцевальный кружок, у нее, черт побери, любовные романы, а я ни хрена ничего не делаю, я за целых пять лет написал всего пять книг, а у нее вон их сколько свалено на полу возле дивана, и все нужно прочитать, на все сочинить рецензии и еще маме не забыть написать – попробовал бы я жить в таком режиме, небось, взвыл бы, и вообще, мне для моей фигуры полезно гулять, без разницы, с собачкой или без, так что бери поводок и ошейник, папик, и, кстати, поторопись, не то Лизанька сейчас описается…
И все бы ничего, но мне приходится общаться с другими собачниками и собачницами. Последние проявляют к Лизе повышенный интерес. Сначала они сочиняли ей биографию – в разных вариантах, но всегда с ужасающими подробностями, где попадание под машину было самым мирным сценарием ее прежней жизни. А так ее били, пытали и даже, кажется, пускали на органы для других собак. Мне оставалось только изумляться богатой фантазии этих добрых женщин, чьи мопсы в это же время старательно облаивали Лизу. И теперь уже мне приходится рассказывать им о нынешней Лизиной жизни, которой так повезло, так повезло, что и говорить! А заодно и о своей жизни с дочкой, которую они, конечно, уже приметили и вот не могут взять в толк, а где же ее мама, то есть моя жена, она, что ли, вас бросила, или вы, не дай бог, вдовец? Если бы я рассказал им правду, а именно то, что пустил к себе жить восемнадцатилетнюю девушку, но при этом не сделал своей любовницей, подозреваю, они приняли бы меня за маньяка, причем самого изощренного толка. Поэтому я вынужден сочинять для них уже биографию Вики. Да, дочка… но, уж простите, внебрачная. Грех, видите ли, молодости. Да, вы правы, за все однажды нужно платить. Приехала из С., не поступила в институт, где ей жить, не в рабочей же общаге, вы знаете, какие там нравы, а как-никак дочь, родная кровиночка. Сердце-то не камень.