– Есть.
– Задавай.
– Опять через колхоз насчет лошадей и продуктов?
– А ты думал, как?
– Теперь только один вопрос: этих там, заодно, всех арестовывать как врагов народа будем?
– С чего это ты их во враги записал?
– Ну как, я же докладывал в рапорте…
– Слушай, Петров, а ты знаешь, что у нас в стране свобода вероисповедания? Ежели им их вера что-то запрещает, это еще не преступление! Вот, не курят они и водку не пьют, вера запрещает, а нам не запрещает. С бабами у них, опять же, один раз на всю жизнь и никаких разводов. Вот так вот! Понял?
– Понял. – Ошарашенный ответом начальника, Петров вышел из кабинета.
«Ничего я не понял, чего-то мудрит майор, умный очень стал», – пока шел, думал участковый.
«Нет, это ерунда какая-то, для них, что ли, и власти никакой нет, не может того быть, надо выше рапорт подавать», – сев на коня, решил Петров.
Через три дня к деревне староверов, рано утром, прямо на восходе солнца, подъехал верхом на лошади участковый милиции лейтенант Петров. Деревенские собаки подняли шум, Петров спешился и уже подумал было, что опоздал, ушли в тайгу, опять скрылись, но все жители были на месте. Они и не собирались прятаться. Староста вышел вместе со всеми и поздоровался с участковым.
– Со вчера ждем вас, мы тут подумали и решили, что с властью надо в дружбе и согласии жить. Зачем нам неприятности, правильно, товарищ лейтенант?
– Ага, значит, вы, как бы, и власть – это, как бы, две стороны, и вы готовы, на каких-то условиях, с властью договориться?
Петров сделал удивленное лицо и подошел вплотную к старосте.
– А вот это ты видел? – Он, сложив фигу, чуть не ткнул ею в лицо старику. Посмотрев на замерших от неожиданно разворачивающихся событий мужиков и женщин, Петров, шагнув к ним, вынул из портупеи револьвер и, держа его в руке, продолжил: – Вы все должны беспрекословно подчиняться советской власти, а иначе все пойдете в лагеря без всяких там условий, ясно? А кто этого не понял и окажет сопротивление представителю власти, получит пулю прямо меж наглых глаз.
Шагнув к Кольше, за спиной которого стояла Варвара, он, направив на него пистолет, улыбаясь ржавыми от табака зубами, медленно спросил:
– Ну что, есть такие? Может, ты? Ну-ко, встал на колени…
Он не успел закончить фразу. Коротким и точным ударом в шею Кольша уронил участкового на землю. Выпавший из руки милиционера пистолет Кольша подобрал. Петров не успел понять, как очутился на земле у ног этого седого парня. Он судорожно глотал воздух, пытаясь подняться, но у него это не получалось, руки почему-то не слушались. Кольша направил пистолет точно ему между глаз и все семь пуль выпустил вокруг головы милиционера. Тот при каждом выстреле зажмуривал глаза и вновь открывал с ужасом и нескрываемым страхом.