— Я в порядке! — закричала я, хотя спина и рёбра излучали горячие волны боли.
У меня гудели руки. Я уронила один из ножей. Вместо того чтобы потянуться за другим, я ринулась вперёд и схватила трубу, а потом ударила ею по коленям приближающейся седой Мазикинши. Малачи наотмашь ударил её посохом по голове, отчего она потеряла сознание. И когда она упала всего в нескольких метрах от меня, я узнала её. Харриет. Похоже, бита так и не защитила её, да и я тоже.
Я ударила её трубой по голове и поднялась на ноги. Я держалась пригнувшись. С остервенением размахивала трубой, ломая колени и голени, лодыжки и несколько рук, которые тянулись вниз, пытаясь остановить меня. Мои кости вибрировали от кончиков пальцев до позвоночника всякий раз, когда я входила в плотный контакт с нападавшим, и я стиснула зубы, с надеждой ожидая тихий хруст, который подскажет мне, что я отключила ещё одного. Надо мной, защищая мой левый бок и спину, Малачи наносил удары руками и ногами, пинал и бил кулаками, давил и ронял всё, что попадалось ему под руку. Он был непреодолимой силой, гладкой и неуязвимой. Сквозь шум я слышала его быстрое, но ровное дыхание, он уверенно делал своё дело. Он ни разу не дрогнул. Мы медленно двигались к окнам, которые теперь уже были в нескольких метрах от нас, оставляя за собой след из разбитых и истекающих кровью Мазикинов.
— В коридор, — рявкнул Малачи. — У них пополнение.
Я даже не обернулась посмотреть. Я отшвырнула от себя худенькую девочку-Мазикина и бросилась к ближайшему окну. Позади нас послышался грохот шагов — вторая волна Мазикинов выбежала из коридора. С колотящимся сердцем, бьющимся о ноющие рёбра, я подняла трубу и разбила оконное стекло, которое взорвалось наружу, ниспослав дождь осколков, звенящих на тротуаре. Я вскочила на подоконник и схватила Малачи за плечо. Вдалеке завыла сирена. Взгляд его темных глаз встретился с моими глазами, и он кивнул. Я спрыгнула на дорожку, всего лишь полтора метра вниз, готовая сразиться с Мазикиным, который запер дверь. Но снаружи никого не было, только приближался вой сирены. С противоположной стороны улицы послышался визг шин, и оттуда выскочила машина. Кто-то позвонил в полицию.
Малачи хмыкнул и споткнулся о стекло, когда толпа Мазикинов атаковала его. Он размахивал своим посохом в дугообразной размытой дуге, освобождая себе пространство, в котором он смог бы свободно двигаться. Затем он присел на корточки и бросился плечом в окно, всё ещё рассекая своим посохом воздух. Он ударился о землю и вскочил на ноги, вслед за нами несколько Мазикинов выскочили из окна.