Джим, должно быть, сходил с ума, зная, что с ней может случиться.
— Иди… сейчас.
Лицо Малачи исказилось от боли.
— Лила, прошу. Не заставляй меня оставлять тебя.
Я была не в состоянии спорить. В тот момент я была почти уверена, что его присутствие было единственным, что удерживало меня от того, чтобы покинуть этот мир, и не дать уплыть прочь. Я попыталась поблагодарить его, но из горла вырвался лишь хриплый вздох.
— Шшш, — успокаивающе произнёс он, слегка поглаживая мои щёки своими тёплыми пальцами.
Поверх его головы я увидела мигающие красные и синие огни, сигнализирующие о прибытии полиции. Малачи не обратил на них внимания. Он коснулся своим носом моего, и я была поражена, увидев слёзы, блестящие в его глазах.
— Только не уходи. Я знаю, что это больно. Но только не уходи.
На самом деле, мне было совсем не больно. Я чувствовала себя так, словно была заключена в глыбу льда, неподвижная и замёрзшая, не функционирующая, только мой мозг, который никак не мог справиться с болью на лице Малачи, справиться с комком в горле, когда он шептал мне, чтобы я оставалась с ним.
«Я люблю тебя, — хотелось мне сказать. — И никогда не оставлю тебя».
Темнота лизала края моего сознания, вытягивая мои мысли и разрушая их. Передо мной возникло лицо Рафаэля.
— Я отнесу её к машине, — тихо сказал он, переводя взгляд на Малачи. — Никто не заметит, как мы уедем. И я немедленно начну работать над ней.
Я изо всех сил старалась пошевелить губами, чтобы единственная фраза слетела с моего языка.
— В сознании.
Я не хотела, чтобы он ввел меня в сон, погружал в темноту. Я не хотела покидать Малачи. Я не хотела оставлять Джима без Тиган. Меня исцелят, а потом я встану и буду сражаться.
Рафаэль наклонился.
— Это будет больно, Лила. Намного больнее, чем ты думаешь.
— Быстрее? — прошептала я.
Он кивнул.
— Ты быстрее встанешь на ноги. Стоит ли оно того?
— Да.
Он поднял меня на руки и положил на задние сиденья машины Стражей, пока нам пели серенаду из воя сирены скорой помощи.
— С большинством твоих друзей всё в порядке. Полиция решит, что это всё дело рук банды. Никому и в голову не придёт спросить, где ты.
Моя голова покоилась на коленях Малачи.
— Поезжай медленно, но сейчас же, — сказал он человеку на переднем сиденье, которым, как я могла лишь предположить, был Генри.
Рафаэль встретился взглядом с Малачи.
— Она просила не погружать её в сон, пока я исцеляю её.
Глаза Малачи широко распахнулись.
— Нет. Это слишком, слишком больно. Она уже достаточно натерпелась.
— Это её выбор, не твой, лейтенант. У тебя есть только один выбор: остаться с ней или уйти.