Алкоголь придал мне смелости, и я снова заглянула под кровать.
— Это ты тут безобразия устраивал? — спросила я строго.
— Ы-ы-ы… Ты меня видишь, что ль?
— Ага. Домовой?
— Сьютный я! — возмутился мужичок-с-ноготок. — Сьютный! Гаврилой зовут.
— Алена, — машинально представилась я.
— Чай не глухой, слышал ужо.
— Ты это… вылезай, что ли? — предложила я Гавриле. — У меня еще шампанское осталось. И пирожные.
Он не стал отказываться от угощения, выкатился из-под кровати. А я на всякий случай ущипнула себя за ляжку. Нет, это мне не снится!
Мы с Гаврилой выпили, поздравив друг друга с Новым годом. Мда… И кто мне поверит, если я расскажу в какой компании встречала праздник?
— А расскажи-ка мне, Гаврила, что ты тут делаешь, и почему я тебя вижу, — прищурилась я. — Пугал зачем?
И правда, кого еще спрашивать?
— Ото ж, пугал… — Гаврила отер усы и бороду. — Да ты и не услышала б меня, если б не было в тебе силы ведьмовской. А уж увидала, потому что обращение прошла.
— Та-а-ак… — Маразм, как говорится, крепчал, но любопытство сильнее страха оказаться в психушке. — А теперь поподробнее.
— А ты, что ль, не ведаешь? У-у-у… По глазам вижу, не ведаешь. Ты ж, Аленка, ведьма. Видать потомственная.
— Чего?!
— Того. Я вашу кровь с закрытыми глазами чую. И ты меня видишь, значит, все правильно. А ты и о носителе, небось, не слыхала?
— О каком носителе?
— У-у-у…
— Прекрати! — рассердилась я. — Говори толком, я в магию не верю и ничего о ней не знаю.
— Да то я уж понял… — Гаврила ловко очистил мандаринку и целиком запихал ее в рот. — Жнащицца, ашнем ш нащала, — пробубнил он.
— Прожуй сначала, — буркнула я, — а потом начинай.
— Про ведьм и колдовство много сказок ходит, да не все врут. — Гаврила принялся за пирожные, отчего делал паузы, не говорил больше с набитым ртом. — Настоящая колдунья нонче большая редкость, корни потеряны, знания забыты. А раньше… Впрочем, тебе какая печаль, что было раньше? У тебя, Аленушка, в роду кто-то колдовал, не иначе. Давно, коли ты ничего о том не ведаешь.
— Почему же раньше сила никак не проявлялась? — ехидно поинтересовалась я. — Никаких странностей не наблюдалось, пока я на лайнер не попала. Кстати, молоко скисало из-за этого?
— Кран от точно сорвало из-за этого, — хохотнул Гаврила.
— А полотенце — уже ты?
— А то ж!
— Зачем?
— Так весело ж. А то все скукота…
Весело ему! Впрочем, если бы не тот потоп… На душе снова заскребли кошки.
— Так отчего раньше я ничего такого не замечала? — сердито переспросила я.
— Так раньше Ивана рядом не было, — пожал плечами Гаврила. — Ну или какого другого носителя.