Отбросив «синьорину», он и относиться стал ко мне проще, как к своей.
— Документы, — спохватываюсь я.
— Я привёз, — Эдан отдаёт мне папку, обтянутую тонкой кожей. — А мне пока самостоятельные покупки не положены…
— Ну, всего три года потерпеть осталось.
— Тали, знаешь сколько выгодных сделок за эти три года пройдёт мимо меня?!
— Мда…
Караульный никак не реагирует на наше с Эданом приближение, и мы беспрепятственно входим в вестибюль палаты. Гулкий холл встречает нас ещё одним постом. Второй караульный, как и первый, не удостаивает нас и взгляда, а вот дежурный в штатском, выныривает из полудрёмы, сонно моргает на нас. Видимо, заслуживающими приветствия он нас с Эданом не считает, сразу требует предъявить документы. И если вчера дедушкин помощник весьма дотошно проверял подлинность моей карточки, то чиновник и не думает напрягаться. Подперев щёку кулаком, он кривовато, к концу строчка сползает под линию, переписывает имена и фамилии, возвращает нам карточки и с хлопком закрывает журнал посетителей, резким жестом явно намекая, что больше беспокоить важного человека не стоит.
Куда хоть идти-то?
Мне — за Эданом. Мальчишка явно ориентируется в палате. Видимо, бывал тут уже и не раз. Он устремляется в один из коридоров и лишь чудом вспоминает, что надо вообще-то подождать меня. А лучше взять на буксир.
Эдан уверено приводит меня к одному из многочисленных кабинетов. Пока я осматриваюсь и удивляюсь отсутствию других посетителей, Эдан ныряет за дверь.
Вот же шустрый…
Выныривает с каким-то квитком в руках:
— Тали, нас примут прямо сейчас, я обо всём договорился!
Может, всё же не торопиться? Но меня подстёгивает какой-то злой азарт, а воображение рисует золотые горы. Кажется, Катц — это заразно.
Эдан придерживает для меня дверь, и мы входим в соседний кабинет. На постаменте, занимающем большую часть пространства, расстелена гигантская карта Эспарта. Судя по исходящему от карты свету — магическая.
Глава 24
Я подхожу ближе.
Нет, не карта, я поспешила. На постаменте лежит рельефный макет страны, очень детальный, а за карту я его приняла, потому что он утоплен в подобие прозрачного геля.
Боковая дверь открывается, и к нам выходит подтянутый мужчина лет сорока, мрачный как ворон. Сходства добавляет чёрный наглухо застёгнутый сюртук.
— Добрый день, синьорина, синьор. Чем могу вам помочь?
Я успеваю лишь вежливо поздороваться, Эдан перехватывает вожжи правления. В принципе, я не против, пусть рулит. Моё дело — отследить, чтобы мальчик не переусердствовал, а то, чувствую, скоро половины каменистого пустыря ему станет мало.