— Синьора…
— Утром супруг рассказал, что ты предупредила о готовящемся покушении на Дамира, Тали. Я перед тобой в неоплатном долгу.
— Синьора, не говорите так, вы не должны благодарить меня за то, что я сделала для своего дяди. Я понимаю, что мы прежде не общались, но просто попробуйте отнестись ко мне как к дальней родственнице.
— Тали, я не буду относиться к тебе, как к дальней родственнице. Я буду относиться к тебе так, как и должно — как внучке моего супруга. Как к девушке, которая спасла моих сыновей. Тали, на надо возражений. Просто знай, что отныне ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Спасибо, синьора Катц.
— Тали, «синьора Либель» звучит лучше.
— Спасибо, синьора Либель.
Нас прерывает стук в дверь.
Не дожидаясь ответа к нам врывается Эдан:
— Тали, наконец-то! Матушка запретила тебя будить, — Эдан словно неосознанно дёргает рукой и, проследив за направлением неоконченного жеста, я мысленно присвистываю. Ухо у Эдана подозрительно малиновое. — Я арендовал на завтра кафе, чтобы проверить кандидатов. Матушка одолжила своих подруг. А сегодня у нас столько дел, — Эдан потрясает очень пухлой папкой. — Готова?
Интерлюдия 3 Господин Янер Феликс
Ася…
Я обхожу храм за храмом, но тебя нет-нет-нет, и глубокий вечер плавно перетекает в ночь. Продолжать объезд бессмысленно: если ты попросила убежища, то сейчас ты уже спишь, и я не стану нарушать твой сон, лучше поговорим утром, хотя здравый смысл подсказывает, что, если я прекращу поиски, никакого «утром» уже может и не быть. Я выхожу из храма, который, я решил, будет на сегодня последним, забираюсь в коляску, но новый приказ не отдаю, вдыхаю сырой ночной воздух, будто он может очистить разум. Извозчик не решается меня потревожить, и я жестом показываю, чтобы дал мне минуту.
Что-то со мной явно не так, и я догадываюсь, что именно, но лучше удостовериться.
Вдох-выход.
Я называю адрес учителя, и извозчик трогает. Очень скоро мы выезжаем на Северо-восточный лучевой проспект. Если посмотреть на карту, то столица чем-то похожа на нарисованное ребёнком солнышко. Неровный круг — это центральные районы, а отходящие от круга лучи — как раз проспекты, тянущиеся до самых городских ворот и плавно переходящие в тракты.
Официально у учителя особняк в центре, но жить он предпочитает вдали от суеты в небольшой съёмной квартирке с видом на городской парк.
Извозчик останавливается на углу парка. Я спрыгиваю на мостовую, расплачиваюсь и отпускаю коляску, больше я ехать точно никуда не собираюсь, так что пусть соблазн катится с глаз долой. Дом учителя третий по счёту, подъезд — тоже третий. Взбежав на этаж, я звоню в колокольчик: два протяжных удара и один короткий. Учитель сразу поймёт, что пришёл кто-то свой.