– Дело лишь в злости да в скуке, – заключил Дрехт.
– Может, и так, но все равно остается множество вопросов, на которые Сэмми стал бы искать ответы, – ответил Арент, отхлебывая вина. – Непонятно, как хромой плотник стал прокаженным, оказался на ящиках и без языка провозгласил «Саардам» обреченным.
– Он не был прокаженным, – сказала Сара. – По крайней мере, в привычном смысле. Проказа убивает не сразу, а через несколько лет. Если бы он болел на «Саардаме», команда бы знала. А если бы заразился в Батавии, то дело не успело бы дойти до окровавленных повязок.
– Думаете, он специально так вырядился? – спросил Арент.
– Или это что-то вроде обмундирования, – предположил Дрехт. – Как в армии.
– Йоханнес Вик может знать, – сказала Сара, ковыряя полуоторванную жемчужинку на платье. – Наверняка он отрезал Боси язык, чтобы тот не сболтнул лишнего. И скорее всего, знает, что потребовали от Боси в обмен на богатства. И конечно, что такое лаксагарр.
– Лаксагарр? – переспросил Дрехт. – Это что, имя?
– Или место. – Сара пожала плечами, ткань платья зашуршала. – Очевидно, это на норнском языке.
– Спрошу у мушкетеров. Может, кто-нибудь знает. Здесь народ отовсюду. – Дрехт допил вино. – А ты, Арент? Веришь в то, что на борту дьявол?
– Сэмми на моих глазах разоблачил столько призраков, что нет, не верю, – ответил Арент.
Пламя свечи отразилось в его глазах.
Дрехт зевнул и с трудом поднялся:
– Отпущу караульного у двери генерал-губернатора. – Он предложил руку Саре. – Проводить вас до каюты, ваша милость?
– Я бы хотела еще немного посидеть на свежем воздухе, капитан, – отказалась Сара. – Арент меня проводит.
Дрехт вопросительно посмотрел на Арента. Тот кивнул.
– Очень хорошо, – неуверенно произнес Дрехт. – Доброй ночи, ваша милость. Доброй ночи, Арент.
Арент кивнул, а Сара помахала рукой. Обоих позабавило, что на середине трапа Дрехт остановился и обернулся.
– Кому он не доверяет? Мне или вам? – спросила Сара.
– Вам, конечно, – ответил Арент. – Мы-то с ним теперь лучшие друзья.
– Вижу, – сказала она. – Но ведь еще утром он приставил к вашей груди шпагу.
– И снова приставит, если я встану у него на пути, – весело ответил Арент. – Хладнокровнее человека я не встречал.
– Странная дружба.
– Странный день. – Арент тронул струны виолы, явно желая что-то сыграть. – Хотите послушать песню?
– «Над тихой водою» знаете?
– Знаю. – Арент взял первую ноту.
Некоторые песни – не просто песни. Они разжигают тлеющие воспоминания. Пробуждают в сердце тоску. Для Сары такой песней была «Тихая вода». Она уносила ее в детство, в большой родительский дом, напоминала, как они с сестрами впятером возвращались домой, продрогшие до костей после катания на лошадях, пробирались на кухню и тайком ели похлебку под столом, рядом с собаками.