– Не откажемся, – улыбнулась Анечка, – ваше варенье тут все любят.
– Дамы, у меня к вам очень деликатная просьба, – после первого перекуса продолжил я, – у меня недавно состоялся спор, в том, что я его выиграю, у меня нет и тени сомнения, так что мне необходимо подготовить свой выигрыш.
– Позвольте узнать, – удивилась София, – в чем же ваш выигрыш, если вы его сами же заказываете?
– Дело в том, что суть спора такова, – улыбнулся я ей, – что когда я выиграю, то буду выбирать фасон одежды некой особы для ношения в течение месяца. Вот и хотел бы заранее приготовить первый наряд для нее, чтобы не терять время, а то знаю я ее, скажет, что время вышло.
– Какой вы хитрец, – улыбнулась она. – А что вы хотели заказать? Возможно, фасоны моего ателье не лучший для этого вариант.
– Госпожа София, – отмахнулся я от нее, – уверяю вас, с качеством выпускаемой вашим ателье одежды я ознакомлен, и оно мне нравится. И с моим заказом вы справитесь. Не скажу, что оно такое уж сложное. Хотя нет, оно скорее необычное.
Стоило мне повернуться, как Пилар протянул мне бумагу и карандаш.
– Благодарю.
Я тут же начал рисовать эскиз платья, а вернее классическое кимоно, из отреза ткани длиною семь метров. Естественно, я использовал упрощенный вариант, эта хрупкая девушка просто не сможет ходить в традиционном кимоно. Но это не просто отрез ткани, его нужно правильно скроить и вышить узором, а еще пояс. На эскиз у меня ушло минут пятнадцать, это время девушки тихо что-то обсуждали. Я передал альбом с эскизом и размерами. София замерла, изучая его.
– Что это? – удивленно произнесла она.
– Это называется кимоно, – улыбнулся я ей, – сможете такое изготовить?
– Очень необычно, – произнесла она, – тут почти нет швов.
– Если быть точным, – поправил я ее, – то их там вообще нет, кроме тех, что скрепляют подкладку, чтобы скрыть вышивку. Все остальное это специально скроенный отрез ткани, который особым образом надевается и повязывается поясом, и всё.
– А что вышить нужно? – спросила она. – Думаю, это будет самой долгой работой.
– Вышить нужно будет… – задумался я и, попросив назад альбом, сделал набросок. Я изобразил неизвестную тут сакуру и летящие лепестки на фоне заходящего солнца. Протянув альбом, дал пояснение: – Пояс цвета спелой молодой листвы, сама ткань белого цвета. Дерево немного темнее обычного коричневого, а вот лепестки как самого дерева, так и те, что летят, должны быть розового и… – я задумался, – …как лепестки цветка абрикоса.
– Э-это, – в задумчивости, видимо представляя себе всю картину целиком, сказала она, – будет очень красиво.