– Быстро раздевайся, – без лишних слов повернулась ко мне Ольга.
– Ну не при детях же, – выпучил я свой глаз, от моей фразы сначала засмеялся Рик, а щеки Ольги покрылись румянцем.
– Верх снимай, – поправилась она, – шутник, блин.
– Эх, музыку бы сейчас, – произнес я в пустоту, смотря в потолок, и начал показательно медленно раздеваться. Рик меня понял и начал отстукивать ритм, не совсем то, что мне нужно, конечно, но и так сойдет. Делая легкие плавные, почти незаметные танцевальные движения, я расстегнул свой галстук и кинул его в девчат. Которые как-то подозрительно быстро скучковались вокруг Эсси, которая, кстати, еще непроизвольно потирала пятую точку.
Потом были запонки и небрежно сброшенный пиджак, который отлетел в сторону учительского стола. Сделав пару плавных движений в сторону учителя, я на ходу расстегнул ремень, после чего приступил к рубашке. К моменту, когда я снял с себя рубашку, по классу пронесся вздох женской части, а учитель сидела вся красная, с прикушенной нижней губой.
Но стоило ее взгляду опуститься вниз, как вся томность из ее взгляда сразу исчезла. Ее руки сами собой стрельнули вперед и пробежались по моим, казалось бы, еле заметным шрамам. Да каждый раз, когда я занимаюсь с энергией, они наливаются краснотой и дают о себе знать. Но эта та боль, которую не тяжело и потерпеть.
– Сколько бушевало пламя? – спросила она через пару минут осмотра.
– Три дня, – произнес я и начал снова одеваться. Всё, представление окончено, несмотря на вздохи разочарования.
– Твой источник и врата не должны были выдержать, – покачала она.
– А они и не выдержали, – улыбнулся я ей.
– Ч-что?.. – посмотрела она на меня.
– К тому моменту у меня были открыты только одни врата, – произнес я, – и те схлопнулись, вслед за средоточием.
– Но тогда как?.. – пораженно смотрела она на меня.
– Сила воли, – посмотрел я на нее, – и бескрайняя жажда жизни и магии.
– Кто еще знает об этом? – спросила она тихо.
– Мой учитель и вы, – пожал я плечами.
– Это он помог тебе восстановить источник? – спросила она.
– Скорее наоборот, – улыбнулся я ей, – думаю, вы знаете некоего Леба из академии.
После моих слов глаза Ольги стали, как те блюдца, из которых мороженое ели.
– Он жив? – прошептала она.
– И даже возглавил созданную мною школу, – улыбнулся я ей и увидел слезы на ее лице.
– Когда-то он был и моим учителем, – произнесла она.
– Только ученица давно переросла учителя, – улыбнулся я.
– Ему просто не дали, – покачала она головой.
– Это я уже понял, – я улыбнулся ей, – сейчас ему в этом уже никто не помешает, кроме его собственного желания.