— Чего надо? — злобно спросил Зубарь, приоткрыв дверь и высунув в щель свою жуткую рожу. Живёт он в старом домишке. Новый пока не достроили. Через три дома от него живёт Саша Бодров.
— Тебя надо, Зубарь, — ответил я и протянул руку. — Все никак не привыкну к твоей роже. Жуть!
— Под маской страшнее, — ответил он и нехотя пожал мою руку. Полностью открыв дверь, пробурчал: — Входи давай. Я, как бы, гостеприимен. Не ко всем, правда.
— Ага, — кивнул я и вошёл в дом.
— Чай, кофе или водка? — спросил Зубарь и шаркающей походкой направился на кухню. Судя по свежаку, которым от него фонит — бухает солидно. И плевать хотел на антибиотики.
— Чай, — ответил я и направился следом.
Зубарь налил мне чаю, а себе водки. Сев за стол, потребовал:
— Говори, зачем приехал. Если просто так — вали на хрен. Чай можешь не допивать.
— Работу хочу предложить, — ответил я и начал рассказывать: — Новобранцев набираем, и нужда в инструкторах появилась. Ты у нас мужик тёртый. Воевать отказался, управлять тоже. Ушёл в запой. Пора выходить из запоя.
— Запой ещё не начался, — буркнул Зубарь. Сложно понять, куда он смотрит. — Но мне нравится твоя прямолинейность, Никита. Я подумаю над твоим предложением. Если увидишь меня завтра в лагере — значит я согласен. Детали мне не интересны. Чай, как вижу, не интересен тебе. Выход тебе известен. Проваливай.
Я улыбнулся:
— Уже пошёл…
Сев в машину, я начал улыбаться ещё больше. Зубарь приедет. Можно не сомневаться. Один инструктор у нас есть. Осталось набрать ещё нескольких. Еду на Чистое озеро.
Дворец преобразился. Оброс деревянными лесами и лишился японского стиля. Этакий серый уродец. Надеюсь, что таджики знают, что делают. Остальные постройки тоже на реконструкции. Только баня с мостиком у озера осталась прежней. Работа кипит. Таджики бегают, издалека похожие на муравьёв, обустраивающих себе муравейник. Трудолюбивый народ. Молодцы. Не то, что некоторые.
Адам Олаффсон и его пятеро выживших наёмников живут на берегу озера в палатках. В особняк заселяться они отказались категорически. Стыдно. Стыдно перед детьми и девушками, которые теперь живут там. Дети и девушки, кстати, разных национальностей. С миру по нитке собирали. Понемногу осваиваются. Скоро начнём подыскивать девушкам жильё и работу. С детьми всё сложнее.
— Здравствуй, Ник, — сказал Олаффсон и нехотя улыбнулся.
— Привет, — спокойно ответил я.
— Пройдёмся? — спросил Олаффсон, показав на изгибающуюся линию берега.
Я махнул наёмникам, играющим в карты рядом с одной из палаток. Они махнули в ответ. Морды недовольные и притом недовольство они своё не скрывают.