При отжиманиях, делаемых для увеличения силы удара, локти должны ходить впритирку к ребрам. Следить, чтобы кулаки стояли на костяшках указательного и среднего пальцев (сейкен), не заваливались к мизинцу. Основное положение кулаков ладонями друг к другу. Поотжимавшись на двух руках, задерживаю один кулак у пояса, в исходной позиции для удара, и продолжаю отжиматься на одной руке, держа высокий темп. Это лучше всего усиливает удар. Тем, у кого сразу не получается отжиматься на одной руке, надо взяться за запястье свободной рукой.
День пятый. Отъезд
Темно еще, утренние сумерки. Стою у двери, прислушиваюсь, смотрю в панорамный глазок. Вроде никто не поджидает меня там, с поясом, набитым золотом. За поясом нож, за пазухой прадедушкин обрез. Все, иду, ухожу. Главное теперь поменьше думать и не обернуться. В лифт не сажусь, спускаюсь пешком.
Чувства обострились от волнения и возможной опасности. Выйдя из подъезда, иду не сразу к машине, а обхожу по дуге. Ну и кто это возле нее? Двое, меня пока не заметили. Стою, наблюдаю. Один все топчется на месте, прохаживается иногда. Второй же застыл совсем неподвижно, как неживой. Вообще-то, на засаду совсем не похоже, место неподходящее, и ведет себя первый совсем не так, как выжидающий, чтобы напасть. Но вот второй вызывает у меня опасения. Так неподвижно стоять может владеющий бойцовскими психотехниками киллер. Между тем тот, что топчется, неспеша бредет в мою сторону. Ну что ж, это удача, вступлю в разговор и если что, завалю его сразу.
— Доброе утро! — говорю громко и внезапно.
Он от неожиданности отшатывается. Ошарашенно смотрит на меня. Второй даже не шевельнулся, это по прежнему беспокоит.
— Что это вы возле моей машины делаете?
— Здравствуйте! Вы меня узнаете?
Приглядываюсь, стараясь не упускать из виду второго. Знакомое лицо, не соображу только, откуда его знаю.
— Это нас с сестрой вы спасли! Даже не знаю, как вас благодарить!
Узнаю.
— А кто это там с вами?
— Где? А, это вам подарок! Мы в кружке исторического фехтования занимаемся, и вот у меня поэтому есть это — готический доспех! То есть, теперь он ваш.
Осторожно приблежаюсь к внушительной фигуре в сумерках. И правда, рыцарь стоит. В руках, направленный острием вниз, двуручный меч. Борюсь с искушением долбануть ему из обреза в рифленую кирасу. Захожу сзади, приподнимаю шлем с длинным назатыльником — уфф, внутри никого нет, только конструкция, чтобы стоял и не разваливался и кольчуга с капюшоном.
— Как вас зовут? — спрашиваю.
— Отец!
— ?
— Меня в честь отца назвали.
— Как назвали-то?