Чат. Личное. Зато-Игорь:
— Почему так долго не отвечал? И ты разве не... Ты избавился от чёрного вируса? Как?
Но ответа снова не было. Или у него слишком мало свободного времени. Или скорость «вай-фая» здесь так себе...
Со всех зданий стали робко выглядывать бывшие рабы, а теперь — свободные люди, победившие своих господ.
Я же стал приближаться к мерцающему кристаллу, стоявшему на пьедестале. Его размер поражал. Высотой метров десять и шириной около четырёх. Верхняя часть скрыта за облаками и сквозь них виден луч света, направленный на солнце. Сам кристалл мерцал ослепительно белым свечением, словно тысяча сварочных аппаратов заработали одновременно. Если бы не облака, то можно было бы ослепнуть, лишь взглянув на этот артефакт.
Подойти ближе, чем на двадцать метров я к нему не мог. Кроме света, он ещё и обладал сильной аурой, вытягивающей демоническую энергию.
Призвав Ифритов, чем в очередной раз шокировал аборигенов, я отдал им команду атаковать стихийный драхт. В него полетело три огненных метеора и раздался мощнейший взрыв. По вершине горы словно попал настоящий метеорит.
Меня и всех, кто был в радиусе пятидесяти метров от кристалла, отбросило ударной волной. Причём не только отбросило, но и снесло около тысячи здоровья, обжигая кожу и мышцы под ней. На земле лежали сгоревшие трупы аборигенов, которые находились слишком близко. Выжили только самые крепкие и те, кто стоял подальше или же ещё не вышел из зданий.
Мне чудом удалось уцелеть, благодаря хорошему запасу здоровья и расовому бонусу к устойчивости огню.
На месте кристалла сейчас находилась воронка, радиусом в пять метров. А на её дне лежал крохотный дымящийся камушек.
Благодаря навыку исцеления, моё здоровье в течение ещё получаса будет восстанавливаться в два раза быстрее. А вместе с ним и быстрее регенерировать кожа. Но всё же я не мог двигаться от жжения и спазмов во всём теле. Процесс регенерации не облегчал боль, а, наоборот, добавлял к ней жуткий зуд.
Не знаю, сколько я лежал неподвижно, но со временем ко мне подошло несколько аборигенов со злобными гримасами.
И чем я им не угодил? Освободил из рабства, починил солнце, уничтожил кристалл, который всех слепил и обжигал.
Двое дикарей были вооружены мечами, отнятыми у падших ангелов. Точнее, у их трупов. Ещё один, покрупнее, стоял у моей головы с зажатой в руках секирой. Он то и хотел меня казнить неизвестно за что. Может, этот драхт был для них священным? Или они так боялись Цернунна, что готовы терпеть убийственное солнце, лишь бы тот не смог выбраться?