— Виктория живет на ранчо. Она жена Мика Тейлора, помощника управляющего.
Эмма понимающе кивнула. Такие люди, как Тейлор, заведуют всем: нанимают работников, ведут учет, закупают корма — без них ранчо встало бы, как телега без колес.
Каден развернул бутерброды.
— Угощайся, — сказал он, — кажется, сегодня с индейкой и ветчиной.
— Твои любимые, — пробормотала Эмма и взяла один.
Каден удивленно поднял бровь.
— Ты помнишь.
— Мы знаем друг друга почти всю жизнь, как не помнить.
— Угу, — протянул Каден, откусил от своего бутерброда и посмотрел на нее, как прежде.
Сердце забилось сильнее — она все больше желала его, то и дело ее бросало в дрожь от напряжения. Эмма перевела взгляд на его губы, смотрела, как он жует, как напрягаются его челюсти, как двигается кадык, когда он, запрокинув голову, пьет пиво.
Что в нем такого? Почему она реагирует на его близость, как и пять лет назад? Почему чувства не погасли? Как будто ее тело только и ждало, чтобы оказаться как можно ближе к нему, чтобы показать ей, как сильно она к нему привязана.
— Чего разглядываешь? — спросил Каден.
— Ты первый начал, — парировала она и посмотрела ему в глаза.
Как бы она хотела читать его мысли по глазам, как раньше, но за пять лет он хорошо научился скрывать чувства. Ох уж эти жгучие, с огоньком, глаза. Как она скучала по ним!
Каден отставил пиво в сторону, и бутылка чуть слышно звякнула о гранит.
— Итак, ты хотела поговорить, Эмма.
— Да.
С чего начать? Постараться снова объяснить, почему она бросила его? Требовать объяснений, что происходит между ним и ее сестрой? Впрочем, требовать с него что‑либо бесполезно, с ним нужно по‑другому. А может, спросить, как ему удалось за такой короткий срок построить ранчо мечты, пока она перебивалась случайными заработками в Калифорнии?
Каден смотрел на нее, разглядывал, ждал.
И прежде, чем осознать, что говорит, Эмма выпалила:
— Я скучала, Каден.
Он этого не ожидал. Да и она не ожидала от себя такого.
— Могла бы не утруждаться.
— Может, и так, — ответила Эмма задумчиво. — Мне хотелось понять, что на самом деле важно, иначе я не смогла бы по достоинству оценить то, что у меня было.
Неужели это и есть правда? Кажется, да. В Голливуде, среди незнакомцев, она запрещала себе думать о нем, о Монтане, о семье, чтобы не так сильно скучать. Но со временем она поняла, что дом, семья и Каден — самое ценное, что есть в жизни. Было, во всяком случае.
Каден помотал головой, встал и отошел на несколько шагов, будто больше не мог сидеть с ней за одним столом.
— Ты пытаешься убедить меня, что твой уход принес больше пользы, чем вреда?