– Боже мой! – сказала я, как и он, недовольным голосом, с тем же противным акцентом, которым выманивала из кустов Нейлора. – Да не кипятись ты! В первый раз фонарик видишь?
Так себе начало для разговора, ну и ладно. В определенных кругах вежливость считается за слабость.
– Куда ты пропала? – вопросил Нед. – Я тебе записки оставлял почти каждый день. Таскался в вашу глухомань – что мне, заняться больше нечем?
Если Лекси спала с этим ничтожеством, заявлюсь в морг и своими руками ее зарежу! Я закатила глаза.
– Ммм… что? Меня ведь, кажется, ножом пырнули? И я лежала в коме?
– Ох… – спохватился Нед, – ну да. – Посмотрел на меня обиженными голубыми глазами, будто я ляпнула глупость. – И все-таки… Могла бы и выйти на связь. Дело превыше всего.
Что ж, хотя бы это хорошая новость.
– Да, – ответила я. – Вот мы и связались, так?
– Этот детектив, долбаный гопник, приходил, вопросы задавал, – вспомнил вдруг Нед. Выражение лица у него не изменилось, но видно было, что он в ярости. – Будто я подозреваемый или что-то вроде. Говорю ему, я тут ни при чем. Я не из трущоб, с ножом на людей не кидаюсь.
Фрэнк, пожалуй, прав: Нед звезд с неба не хватает. Не человек, а ходячий набор условных рефлексов, действует, не утруждаясь пораскинуть мозгами. Наверняка с клиентами из низов он разговаривает как с умственно отсталыми, а вслед каждой девушке-азиатке кричит: “Девоська, твоя моя нравись!”
– Ты ему рассказал?.. – спросила я, усаживаясь на выступ стены.
В глазах у него отразился ужас.
– И не думал. Он в меня вцепился как клещ – стану я ему рассказывать! Давай скорей все уладим, а?
Гражданский долг он исполнять не торопится; ну да ладно, я не против.
– Давай, – сказала я. – То есть, по-твоему, это не связано с тем, что со мной случилось?
Нед, похоже, своего мнения по этому вопросу не имел. Он хотел было прислониться к стене, но, оглядев ее с подозрением, передумал.
– Так можем мы… ну, это… продолжать? – поинтересовался он.
Я склонила голову, покосилась на него из-под ресниц (ах я, бедняжка!).
– После комы у меня провалы в памяти. Расскажешь, на чем мы остановились?
Нед уставился на меня. Бесстрастное лицо, лишенное всякого выражения, по такому лицу мало что можно прочесть, и я впервые уловила в нем сходство с Дэниэлом, пусть даже с Дэниэлом после лоботомии.
– Сторговались на сотне, – ответил он, подумав. – Наличными.
Сто фунтов за какую-нибудь семейную реликвию? Сто тысяч за часть дома? О чем бы ни шла речь, я нюхом чуяла – врет.
– Ммм… нет. – Я кокетливо улыбнулась, чтобы хоть немного смягчить удар, пусть не слишком расстраивается, что девчонка его перехитрила. – После комы у меня что-то с памятью, а не с мозгами.