– На самом деле справилась ты блестяще, – сказал он дружески. – Думаю, остальные до сих пор ничего не заподозрили. Нам с тобой надо решить, как быть дальше.
– Ты преувеличиваешь, – ответила я. – Если б я так уж хорошо справилась, мы бы здесь не сидели.
Дэниэл покачал головой.
– Кажется, ты недооцениваешь нас обоих, а? Ты была почти безупречна. Я почуял неладное почти сразу – все мы почуяли, и ты бы почувствовала, если бы тебе вместо друга подсунули близнеца. Но причин могло быть множество. Я вначале подозревал, что с памятью у тебя все в порядке, только ты зачем-то притворяешься, но постепенно выяснилось, что у тебя и в самом деле провалы в памяти, – скажем, у тебя не было причин “забыть”, как мы нашли альбом, и ты вправду расстроилась, что не помнишь. Когда я убедился, что дело не в памяти, то стал думать, что ты решила уехать, – и немудрено, при таких-то обстоятельствах, но Эбби была уверена, что никуда ты не денешься, а суждениям Эбби я доверяю. И ты впрямь казалась…
Лицо его было обращено ко мне.
– Ты казалась счастливой. И не просто счастливой – безмятежной, умиротворенной. Вписалась снова в наш круг, будто никуда и не девалась. Может, это была игра – значит, ты еще лучше справилась, чем я думал, – но вряд ли, не могли мы с Эбби так ошибаться.
Крыть было нечем. Вдруг захотелось сжаться в комок и разреветься, как ребенок, от несправедливости этого мира. Я неопределенно мотнула головой, затянулась, стряхнула пепел на каменные плиты.
Дэниэл ждал в суровой задумчивости, и меня пробрал озноб. Убедившись, что ответа не будет, он кивнул – чуть заметно, серьезно.
– В общем, – сказал он, – я решил, что у тебя – то есть у Лекси – просто-напросто травма. Глубокое душевное потрясение – а это, бесспорно, наш случай – способно в корне изменить личность: сильного превратить в тварь дрожащую, весельчака – в меланхолика, доброго озлобить. Разбить человека на куски, а когда он будет собран заново, его станет не узнать.
Голос был спокойный, ровный, а глаз я видеть не могла – он снова от меня отвернулся, смотрел, как подрагивают на ветру белые кисти боярышника.
– А перемены в Лекси были крохотные, незначительные, легко объяснимые. Наверное, детектив Мэкки всей нужной информацией тебя снабдил.
– Детектив Мэкки и сама Лекси. Видео с телефона.
Дэниэл надолго задумался – казалось, он забыл про мой вопрос. Лицо у него от природы не очень подвижное – может быть, всему виной тяжелый подбородок, – по такому лицу не прочтешь мысли.
– Всё фигня, кроме Элвиса и шоколадок, – сказал он наконец. – Здорово ты это ввернула!