— А чего ж ты, горе-охотник, оказался без оружия-то?
Посыпались смешки и шуточки, сопровождаемые новыми рюмочками и новой азартной работой вилок и челюстей.
— Ей что же, меньше пятидесяти? — Шалаш недоверчиво и отрицательно качал головою, с усилием проглатывая очередной кусок.
— Гораздо, что ты! Ей и сорока нет! — Волчара широко улыбнулся. — Так что определяйся поскорее! Если поворотишь нос, то я не такой брезгливый!
— Уступаю без раздумий! — отмахнулся Шалаш.
— Ох, смотри, пожалеешь!
— Ладно вам! Давайте уже. — подытожил Дуплет, и они снова выпили.
И здесь Волчара, сидевший за столом на таком месте, с которого всего удобнее просматривался угол и ограждавшая его занавеска, уже несомненно увидел чьё-то движение за нею. Кто-то быстро шевельнулся там и замер, как будто испугавшись, что может быть рассекречен.
Изменившись в лице, Волчара призвал всех к молчанию, встал и крадучись подошёл к занавеске. И в тот момент, когда он её отдёрнул, со стороны входной двери раздался глуховатый голос хозяйки:
— Девка моя там. Пусть сидит, это её место. Она вам не помеха.
Все трое изумлённо уставились в угол, где на табурете сидела худенькая девятилетняя девочка с очень большими испуганно моргавшими глазками, совсем некрасивым скуластеньким личиком, коротко остриженными русыми волосёнками и с бледною, тонкою и какою-то болезненно синюшною кожей, сквозь которую очень отчётливо и рельефно проступали вены — по всему телу, даже под глазами.
Увидев себя открытой, да ещё предметом всеобщего рассмотрения, девочка кинулась было к двери, ведшей в другую комнату, но мать грубо шикнула на неё, обозвав «сучкой», — и «сучка» безропотно воротилась на прежнее место. Растерявшийся Волчара также вернулся за стол, и все гости теперь хранили настороженное, удивлённое безмолвие.
Первым подал голос Дуплет, откашлявшись, и весьма нерешительно:
— Э-э-э, хозяюшка, драгоценная вы наша! Может, девочке всё же стоит в другой комнате побыть покамест? Только этот вечерочек, пока мы тут будем, что называется, души распоясывать.
— Ей-богу, иной раз у нас самих от наших же речей уши в трубочку! — поддержал его Волчара, энергично кивая.
— Я сказала: девка вам не помеха! — И женщина опять задёрнула занавеску, скрыв девочку от любопытных глаз. — Она живёт здесь и спит здесь, на этом диване. А вот вы потом пойдёте спать в спальню.
— Но, может быть, хотя бы пока. — начал было Волчара.
— Всё, тема закрыта! — отрезала хозяйка, садясь со всеми к столу и придвигая к себе пустую тарелку. — Тушится ваша утка, скоро подам. А ты что же, мил человек, не все рюмки видишь? — И она подвинула Волчаре свою рюмку, после чего он быстренько и с чувством исполнения приказа налил водку всем, включая хозяйку.