Она не видела лица своего благодетеля. Только знала то, что рассказала сестра. И потому она оказалась ошеломлена тем, что убийцей Игроков оказался именно Винсент Грэмми. И тем, что его уровень уже выше двухсот пятидесятого.
— Ты… — немного помедлил Уроборос, смотря на знакомого человека, но его лицо не выглядело слишком удивленным — только в глазах можно было разглядеть что-то подобное. — Сильвия Шерман, — тихо произнес он.
— Да, это я! — быстро подтвердила она, в надежде что сможет повлиять на него.
Виктор Громов выглядел совсем не таким, каким она его запомнила. В его глазах не было того безумного огонька, который пугал ее раньше. Его лицо больше не украшала дерзкая улыбка, а сам он был будто… сломлен…
И переведя эти холодные глаза на Оливию, он тихо произнес:
— А ты, Лунная Сова?
— Да! — кивнула лучница, хоть и было у нее почему-то плохое предчувствие.
— Игрок…
Девушки не успели даже отреагировать, как он подошел к Оливии достаточно близко, чтобы схватить ее за горло, и сжать с невероятной силой.
— Агх… — непроизвольно лучница схватилась за его руку, хоть и понимала, что его силы совсем на ином уровне.
В считанные секунды она почувствовала себя не могучим Игроком, а слабой женщиной в руках того, кто может делать с ней все что пожелает.
— Луна! — целитель бросилась к своей сестре, но не сделала и двух шагов, как оказалась под чудовищным давление. — Гр-р, — но она продолжила пытаться идти к сестре, несмотря на то, что ее кости трещали от силы гравитации.
— Не приближайся, — холодно сказал Уроборос. — Ты неправильный Игрок, и мне не интересна. — его жуткие глаза сосредоточились на девушке. — Лунная Сова. Умри, ради меня…
Умереть ради него? Если бы ее лицо не корчилось от боли, она, наверное, улыбнулась бы ему. Она была не против. Еще два года назад она попрощалась с собой, когда молила других о помощи. Оливия была готова на все. И участь быть убитой ничуть не хуже, чем стать игрушкой в руках какого-нибудь морального урода.
В каком-то смысле, она была ему благодарна. Винсент Грэмми… он позволил ей прожить еще два года. Прожить два счастливых года с сестрой — это более чем откупает все его проступки.
«А ведь тогда он казался таким крутым… — про себя подумала лучница. — Но как все оно вышло…»
Сердце неприятно сжалось, а из глаз потекли слезы от мысли, что ее убьет именно этот человек. Человек, подаривший надежду в момент отчаяния. Она не ненавидела его, просто… просто, не думала, что все закончится так.
— Пр-…-ости… — попыталась сказать Оливия, смотря на свою любимую сестру.
— Луна, нет!