— Не волнуйтесь, Лидия Маратовна, летящий никогда не споткнется, — ответил Алекс, глядя в хитрые свинячьи глазки Садоковой.
Его взгляд был сердечно-приветливым, но Садокову почему-то передернуло.
— Кстати, а вы не в курсе, что сейчас поделывает Алла Евгеньевна? — спросил Алекс.
— Не знаю!
Садокова притворилась, будто не поняла прозрачного намека, однако же дальше каркать не стала, поспешила уйти.
Алекс знал, что после увольнения Кочеминская около трех месяцев пыталась устроиться на какую-нибудь другую кафедру, но ничего у нее не вышло, потому что отовсюду звонили Павлу Остаповичу, а он давал Кочеминской лаконичную характеристику: «это настоящая гадюка» (Алекс однажды слышал это своими ушами). Пришлось Алле Евгеньевне сворачивать свою гордость трубочкой, засовывать куда поглубже и идти работать в практическое здравоохранение, рядовым палатным врачом. Попутно она на полставки вела прием в частном медицинском центре.
— Поражаюсь я, глядя на нашу кафедральную публику, — сказал Алекс жене. — Будто слепые котята — шансов не видят даже тогда, когда их под нос суют.
— Тебе же и лучше, — усмехнулась Аля. — Все шансы будут твои!
Доцент Бушмакин умел не только распознавать шансы, но и правильно их использовать. Что бы сделала та же Садокова, если бы кураторство досталось ей? А ничего бы она делать не стала, прикрываясь своей великой нагрузкой. Максимум провела бы одно или два занятия с врачами приемного отделения, причем с таким видом, будто делает всем огромное одолжение. В результате все были бы недовольны, начиная с больничной администрации и заканчивая самой Садоковой, которой досталось бы от шефа за халатное отношение к порученному делу.
Алекс действовал иначе. Он составил план учебного цикла, включавшего не только терапевтические, но и хирургические вопросы и пришел с ним к заместителю главного врача по медицинской части Феофановой. Та просто расцвела от счастья (не ожидала подобного отношения) и тут же поднапрягла кафедру госпитальной хирургии. Хирурги смотрели на Алекса волками, но деваться им было некуда, пришлось согласиться. Своих сотрудников тоже пришлось поднапрячь, потому проводить все занятия терапевтического профиля самостоятельно Алекс не собирался. Четыре часа достались доценту Садоковой, которую Алекс никак не мог оставить без «подарочка».
— Как же приятно иметь с вами дело, Александр Николаевич! — радовалась Феофанова. — Другие кафедральные сотрудники любую нашу просьбу выполняют по принципу «на отъе…сь!», а вы так хорошо все продумали и организовали! Мы вам благодарность на имя ректора напишем!