— Не надо в магазин, — сказал Алекс. — У меня с собой есть, два снаряда белой.
— Сразу видно серьезного человека! — похвалил Кашурников.
В общем, за стол садились уже друзьями. Официантка не дала им меню, а просто сказала, что сегодня замечательная баранина. Кашурников кивнул и сделал круговой жест указательным пальцем. Официантка кивнула в ответ и ушла. Спустя минуту на столе стояли два бокала, литровая бутылка с водой, несколько тарелочек с мясными и сырными закусками и корзиночка с нарезанным квадратиками лавашем.
— Шифруется народ, — сказал Кашурников, указывая взглядом на бокалы. — Тут подальше есть узбекское кафе, так там водку в чайниках приносят, но только своим, кого хорошо знают. Ну, давай по первой, за знакомство!
Алекс налил в бокалы грамм по сто. Машинально вспомнил одну даму из прежней жизни, которая всегда пила водку теплой, потому что ей так было вкуснее. Самому Алексу больше нравилась холодная, но и теплая шла нормально, если была качественной.
Закусив кусочком брынзы, Кашурников подмигнул Алексу и сказал:
— На одной ноге только цапля стоит, верно?
Выпили по второй, за все хорошее. Приставать сразу с расспросами было неловко, поэтому Алекс поинтересовался, какими ветрами главного врача ногинской больницы забросило в участковые терапевты.
— Злыми! — нахмурился Кашурников. — Сидел я на своем месте крепко, но при желании всегда можно найти к чему придраться. Проверяющие из отдела по налоговым преступлениям нарыли злоупотреблений на восемь миллионов рублей, хотя на самом деле… Ну это долго объяснять, тебе скучно слушать будет. Я, конечно, пытался бодаться, но заказ на меня пришел сверху. Вице-губернатор хотел посадить на мое место своего зятя, а освободить место по-хорошему не счел нужным…
— А по-хорошему это как? — спросил Алекс.
— Мог бы двинуть меня наверх, в областное управление, — объяснил Кашурников. — Мог бы, но не захотел. Решил, что Кашурников — мелкая сошка, с которой можно не считаться. Но Кашурников еще всем покажет! Вспомнят они меня! Я найду правду! Я в Европейский суд по правам человека обращусь! Я с них такую компенсацию стребую! Миллионов пять, в евро! За все мои страдания, за потерянное положение и за те два с половиной года условно, которые они мне навесили!
Глазки Кашурникова засверкали, полное лицо раскраснелось, руки сжались в кулак! «Заводной мужик, однако, — подумал Алекс. — Пора к делу переходить, пока его совсем не занесло».
— Давай выпьем за то, чтобы у тебя все получилось! — предложил он, но на этот раз налил в бокалы немного, на палец.