Между тем, на лице духа читалось недоумение. Он разглядывал меня самым наглым образом, что не только не злило, а наоборот, вызывало во мне удовлетворение происходящим. Ведь старикашка был убеждён, что после смерти меня точно не увидит.
Протянув перед собой просвечивающие ладони он посмотрел на них и издал тихий вой, который тут же прекратился. Полагаю, он не хотел показывать своё разочарование настолько открыто.
Я всё ещё молчал наслаждаясь ситуацией. Прошло ещё какое-то время пока Крий не сдался:
— Что тебе нужно? — спросил он издав разочарованный вздох.
— Кое какая услуга от тебя. Так сказать, посмертная.
Он изобразил на лице отвращение, но тут же скрыл его. Всё же Крий прекрасно знал, как работает некромантия. Какие бы эмоции он ни испытывал, как бы ни желал не подчиняться — это не имело ровным счётом никакого значения. Я как призыватель-некромант имел над ним полную власть. А истерики были ниже его достоинства.
— Не хочешь узнать, как мне это удалось? — спросил я его с усмешкой.
— Нет.
Вступать со мной в долгий диалог он желанием не горел. А может, просто успел обдумать то, что я сказал перед его смертью?
— Каково там? — голос мой был серьёзен, так как ответ действительно интересен мне.
Опять недоумение, похоже, Крий не понимал, зачем мне это знание.
— Темно? — пожал плечами призрак. — Много каких-то сущностей, но практически все они слабее меня.
— Тьма, она живая?
Старик внимательно посмотрел на меня и осторожно кивнул.
— Каково это? — странно было так вытягивать из него информацию, но с духами работают иные законы. Если он не трещит сам без умолку, то только с помощью правильных вопросов можно достать что угодно, так как призванный не в состоянии соврать или сознательно нарушить приказ некроманта.
— Это довольно… странно и необычно. Я бы даже сказал — жутко. Она холодная, пробирающая до костей, хоть и знаешь, что их больше нет. Спрятаться от неё невозможно. Ещё она шепчет иногда, но это больше похоже на издевательство с её стороны или собственное сумасшествие. Разве темнота может быть разумна? Но не похоже, чтобы она была одной из местных сущностей.
— Почему не похоже?
Я уже начал предполагать, кто бы мог «шептать» во тьме Хранилища: конечно он, непонятный и довольно могущественный подселенец. Кем бы он ни был на самом деле.
— Это сложно объяснить, — призрак пожал плечами. — Он всемогущ. Он везде и нигде одновременно. Или она, эта тьма. Определённо не Праматерь, не имеет с ней ничего общего.
Что-то внутри кольнуло, будто мне обидно было слышать эти слова. Я сделал глубокий вдох в попытке побороть внезапное замешательство.