– И куда я ее надену? – Клавдия Евгеньевна вытерла слезы рукавом все того же платья и повертела в руках подарок.
– На свидание, – ответила Василиса, – ты у меня еще молодая, пора бы об этом вспомнить, – и снова лукаво улыбнулась.
Ночь постепенно вступала в свои права: луна зависла желтым шаром на небосклоне, в окнах соседнего дома поочередно выключался свет. Довольный сытый Арсений нехотя слез с рук любимой хозяйки и с укором взглянул на девушку в красном пальто.
– Может останешься? – Клавдия Евгеньевна поправила меховой воротник, – темень на дороге, а ты за рулем.
– Мама, дорогу освещают фонари, не волнуйся.
– Ну зачем тебе сейчас ехать? – не унималась пожилая женщина.
– Лешка утром возвращается, хочу ему блины приготовить.
– Утром и поедешь.
– Мама, он в семь возвращается. Все, целую, я побежала. Давай мусор заодно захвачу.
– Может блины ему потом испечешь? Василисочка?
– Мама, я жду, – нетерпеливо стукнула каблучком.
Клавдия Евгеньевна тяжело вздохнула и протянула ей мешок с отходами.
– А эти бумажки на столе выбросить? – поинтересовалась Василиса, указывая на почту, что забрала мать, возвращаясь с работы.
– Выброси. Только кроссворды мне оставь, – грустно улыбнулась, подала бумажки и, крепко обняв дочь, прошептала: – Позвони как доедешь, хорошо?
– Я скину смс, что жива-здорова. Все, пока, люблю. Арсений, было приятно познакомиться, – и выскользнула за дверь.
Кот снова начал ластиться к хозяйке, Клавдия Евгеньевна погладила любимца и поспешила к окну. Только когда красное пальто скрылось в салоне автомобиля, с облегчением вздохнула и взялась за кроссворды:
– Ну что, Арсений? Василисочка нам с тобой порядок навела. Отдохнем?
Кот в ответ мяукнул.
Василиса выбросила мусорный мешок, но обратила внимание на листовку с рекламой новой пиццерии – точно такой же, что на днях открылась в районе, где они жили с Лешкой – и если бы не это обстоятельство, то вряд ли бы заметила полоску бумаги и не сидела после со страхом, взирая на содержание.
Машина давно прогрелась, голос из динамиков сообщал о том, как «упоительны в России вечера», а молодая женщина сидела, как завороженная, и, казалось, не дышала. Все ее мысли кружили вокруг странного послания. Что это: глупая шутка, кто-то ошибся? Может, это предназначается не ей? И все могло бы быть именно так, если бы не одно «но» – в конце записки было написано: «Испугалась, Рыж? Номер 2»
Без малейшего понятия, что все это означает, и, испытывая безотчетный страх, Василиса скомкала послание от неизвестного и, опустив стекло, выбросила в сугроб. Посидев еще пару минут, женщина тронулась с места, последний раз взглянув на белоснежный клочок, грозно освещаемый лунным светом. Клочок, близнец которого она выбросила этим утром.