– Но… вы же никогда не видели его лица.
– В этом вся беда. Он нас знает, а мы его нет!
– Но зачем тогда ему так рисковать?
– А раненная рука? Он боится, что его вычислят.
– Выходит, мы на правильном пути.
– Надеюсь. Завтра я поеду на полигон, и многое прояснится… Саш, ты должен помочь мне подделать офицерский пропуск.
Евтушенко бросает удивленный взгляд на неудержимого друга, задумывается.
– Это плохая идея, – заявляет он.
– Я должен увидеть Линько! Я хочу застать его врасплох. По его реакции я пойму, он агент, или нет.
– А если тебя застукают, как ты оправдаешься?
– Что-нибудь придумаю.
– Вечно ты рискуешь!
– У тебя есть другое предложение? – Тихон испытывающе смотрит на Александра. Пустая критика не свойственна рассудительному Евтушенко. Если он ищет изъяны в чужом плане, значит, готов предложить свой.
– Есть. Поедешь под видом фельдшера. Я попрошу мать, она устроит.
– Это прокатит?
– Бригада из госпиталя часто на полигон мотается. А "Скорую помощь" редко проверяют.
Тихон благодарно улыбается.
– Согласен. Твой вариант лучше.
– По крайней мере, безопаснее.
Заколов обращает внимание на притихшую Ларису. Девушка периодически прикладывается к коньячной бутылочке и делает маленькие глотки.
– Эге-гей! Оставь мне. Я тоже замерзаю.
– И я промок, пока к вам мчался, – напоминает о себе Евтушенко.
– А ты водитель. За рулем не положено.
– После того, что с вами случилось, вы еще опасаетесь аварии?
Все трое сдержанно улыбаются.
Радиограмма.
Игла Центру.
Моя безопасность под угрозой. Экстренная эвакуация может потребоваться досрочно. Прошу подтвердить способ эвакуации. Воспользуюсь ею только в крайнем случае. Не смотря на серьезные трудности, перехожу к следующему этапу операции "Крах".
29
Железнодорожный переезд
От низкого утреннего солнца не спасал даже козырек железнодорожной фуражки. Машинист грузового состава Улан Кокбаев курил у открытой двери локомотива, прислушиваясь к потрескиваниям в рации. Когда же военные дадут добро на проход поезда? Обычно никаких задержек не бывает, а тут больше часа приходится торчать на маленьком полустанке. Видать, учения секретные затеяли или колона военной техники через переезд тянется.
Кокбаев без опасений выбросил непотушенный окурок. Гореть тут нечему. Вокруг песок да камни, недаром место зовется Бетпак-Дала – голодная степь. Только около Балхаша в Приозерске, где осуществляется полив, худо-бедно что-то растет.
В рации раздался голос станционного диспетчера, разрешившего трогаться в путь. Кокбаев поспешил к пульту управления локомотивом. Теперь придется поторапливаться, чтобы наверстать упущенное время. Да ничего, дорога ровная, погода хорошая, есть возможность разогнаться.