Стараясь глубоко не дышать, Заколов позвонил Евтушенко и условился, что, если потребуется, тот одолжит ему моторку.
Вежливо кивнув женщине, Заколов удалился по ковровой дорожке первого этажа. Заледеневший разочарованный взгляд цепко проводил его спину.
Перед дверью заветного номера Тихон остановился. Вновь противная неуверенность засосала в груди. Где вчера простились Олег с Ларисой: до этого порога или за ним? А что если они расстались только под утро? Как его встретят?
Негнущиеся пальцы трижды стукнули вдверь. Послышались босые шлепки, дверь распахнулась. Радостная улыбка ослепила Тихона.
– Я ждала тебя раньше. Мне пришлось одной идти на пляж, – мягко упрекнула девушка.
– Утром были похороны, потом научная практика, – оправдывался Тихон, ощущая, как лед недоверия в груди плавится от теплых волн нахлынувшей нежности.
– Прости. Я совсем забыла. – Девушка взяла его за руку. Скованность осыпалась прахом. Тихон не в силах был сдерживать нарождающуюся улыбку. – Не стой в дверях. Проходи.
Сегодня Лариса была подкрашена, глаза и губы выделялись на загоревшем лице, прическа приобрела неуловимую строгость и рукотворную элегантность. В комнате пахло лаком для ногтей. Журнальный столик заполняли пузырьки, кисточки, щипчики.
– Пока ждала тебя, было время заняться собой, – объяснила девушка. – Тебе такой цвет нравится? – Она показала ногти на руках и ногах, выкрашенные в персиковый цвет. – Слишком яркое я не люблю. Это вульгарно. А ты?
– Я тоже, – подтвердил Тихон, вспомнив ядовито красные ногти и алые губы женщины за стойкой в холле.
Он смотрел на обнаженные ноги девушки, едва прикрытые длинной желтой футболкой с разрезами по бокам. Лариса перехватила его взгляд.
– Не знаю, что одеть. Сегодня, я надеюсь, мы будем кататься на моторной лодке спокойно? Без вихря брызг?
– Хорошо, – покорно согласился Тихон. Если девушка пожелала водную прогулку, он это обязательно устроит. Как удачно, что он успел договориться с Евтушенко.
– Тогда джинсы – к черту! Только сарафаны и летние платья! Поможешь выбрать?
Она распахнула скрипящую дверцу шкафа, несколько платьев на вешалках шлепнулись на кровать. Лариса поочередно прикладывала их к телу, смотрелась в зеркало, поворачивалась к Тихону.
– Ну, как?
– Потрясающе!
– А это?
– Хорошеньким всё идет, – убежденно сказал Тихон.
– А если без комплиментов?
– Комплимент предполагает преувеличение. По отношению к тебе это просто невозможно. Ты идеальна.
Лариса шагнула к Тихону. Ее пристальный взгляд светился благодарностью.
– Какой ты…
Она не успела договорить. Тихон притянул девушку за гибкую талию и жадно поцеловал. Платье на вешалке застряло между их телами. Поцелуй тянулся долго. Расцепив горящие губы, Лариса улыбнулась.