— А ведь вас теперь придётся убить, мистер… Завьялов!
— О! Угроза! Это мне нравится! Но позвольте отнестись к ней несколько наплевательски. Уж простите великодушно, но я ни за что не поверю, что вы вернётесь к своему прошлому, от которого так долго — и успешно! — бегали. Неужели все жертвы были напрасны?
— О чём вы, мистер?
— О причинах, побудивших вас завязать с профессиональной деятельностью, — любезно пояснил я. И развил мысль: — А если серьёзно, Эмили, на что вы надеялись? Или вы… специально?!
Осенило, так осенило. Аж самому дурно сделалось.
— Вы бредите, мистер Заварзин?
Смотри-ка, и самообладание вернулось, и непробиваемое спокойствие! Получается, я прав?.. И она всё это время не о собственной безопасности беспокоилась, а о том, сработает ли план? Её собственный план? Но ведь какова! Прекрасно же осознаёт, что рискует. Ходит по самой грани. А вдруг я не захочу иметь дело с настолько хитровыделанным спецом? И предпочту подстраховаться? Единственно верным способом, то есть летальным?
— Хотелось бы мне и самому поверить, что это всего лишь бред…
«Вероятность реализации встречного контрплана превышает пятьдесят три процента, капитан Заварзин».
Спасибо, Кумо, прямо гора с плеч! Куда только Влад смотрел… и Степаныч! Со мной-то всё ясно, оболтус он оболтус и есть.
— Уверяю, мистер Заварзин, менее всего в этой жизни я бы хотела с вами пересечься, — отвлекла меня от тяжких мыслей Эмили.
— Врёте же? — без особой надежды хмыкнул я.
— С чего бы вдруг?
— Только не говорите, что вас всё устраивает в вашем текущем социальном статусе.
— Естественно, не буду. Но и вы… как бы помягче? Слишком склонны к преувеличениям, мистер Заварзин.
— Так и говорите — паранойя у тебя, Алекс!
— Это не порок. В отличие от слишком длинного носа.
— То есть вы перестанете ломать комедию, и мы поговорим серьёзно?
— Придётся, — не изменившись в лице, подтвердила девица.
Собственно, а куда бы она делась? После того, как я извлёк на свет божий её самую оберегаемую тайну… строго говоря, не я, а Влад. А тому Степаныч подсобил — именно он заподозрил во взрослой прожжённой девице пигалицу, которую когда-то знал как внучку одного из своих коллег по нелёгкому ремеслу контрразведчика. На этом, собственно, Эмили и прокололась. Не предусмотрела наличия в нашем лагере такого спеца, как Савелий Степаныч. Справедливости ради надо сказать, что и не могла, так что вины её в этом досадном проколе нет. Просто повезло нам… и не повезло ей? А ведь точно! В лужу-то мы оба уселись. Причём рядышком! А это, как ни крути, почва для переговоров.