Циолковский и дальше изливал мне в уши свою печаль. Эмоционально и решительно, как он умеет это делать. Плевать ему на все чинопочитания и прочие верноподданнические пиететы с этикетами. Прямой и решительный, он шел к своей цели. Другое дело, что с организационными способностями у него, как у любого гения науки, было не все хорошо. Но для этого я ему организовал помощников.
Я смотрел на ученого, который то и дело в нервном возбуждении теребил свою бороду, и невольно сравнивал его с образом, который был привычен мне из истории, где он был глубоким стариком с огромным металлическим конусом, при помощи которого он пытался расслышать то, что говорили окружающие. Ничего подобного! Ему сейчас всего-то пятьдесят девять лет – самый расцвет для ученого мужа! А уж как он кипятился…
– Да, Константин Эдуардович, я в курсе. Всем дирижаблям, всей Первой особой воздушной дивизии временно изменили установленные графики полетов. И ваш «Гигант» не исключение.
Один из первопроходцев воздухоплавания и космонавтики насупился. Наконец хмуро поинтересовался:
– Могу я узнать, чем вызван подобный переполох?
Хмыкаю.
– Вы, Константин Эдуардович, газеты читаете?
– И даже радио слушаю, ваше величество.
– Прекрасно. Значит, вы должны быть в курсе того, что происходит сейчас в Европе.
– Война.
Киваю согласно.
– Именно. Более того, идут сражения на улицах Парижа, британцы застряли на его подступах, вся Франция охвачена гражданской войной. Беспорядки в Швейцарии, военный переворот в Испании, германцы наступают на Западном фронте. Америка вступила в войну. А уж что творится в Австро-Венгрии, и описать трудно – сплошные беспорядки, местами перетекающие в баррикады и стрельбу.
Ученый изобразил недоумение.
– Я все это слышал. Но я не совсем понимаю, ваше величество, какое отношение это все имеет к отмене плановой экспедиции в район Подкаменной Тунгуски.
Поднимаю бровь.
– Ну, в общем-то, можно сказать, что и никакого. Если вы уже овладели марсианскими технологиями и можете перенестись на три с половиной тысячи верст без дирижабля, то я буду только рад и горячо пожму вашу руку. Или вы желаете на поезде отправиться, а потом на лошадях?
– Нет, на поезде решительно невозможно, к моменту, как мы туда доберемся, уже закончится сезон, погода испортится, и нам там будет совершенно нечего делать. Мы просто не сможем работать до самой весны, а потому будем вынуждены либо вернуться, либо зимовать где-то в Сибири, поближе к месту катастрофы. Но это все будет время, которое украли у науки. Нам нужен дирижабль!
Киваю головой сочувственно.