Ну да ничего. Трофеев намечается столько, что тысячу новых купит и не обеднеет.
Если доберётся до нового торговца.
* * *
Грешник не любитель живописи, но в картинных галереях бывать доводилось. В том числе в российской Третьяковке, что в Москве.
Именно там чем-то запала в душу работа Верещагина «Апофеоз войны». Пустыня, ужасающий холм, отсыпанный из человеческих черепов, да вороны, кружащие в небе и сидящие на останках. Причём одна из чёрных птиц расположилась на вершине, победно расправив крылья.
Капризка сейчас чем-то походила на ту самую ворону. Руки судорожно разведены в стороны, потому что последнее время она только и делала, что ими размахивала, привлекая тварей. Теперь не опускаются. И под ней тоже располагается холм, только не из человеческих черепов, а из тёмных туш крокодилов с вкраплениями оранжевых контейнеров. Не меньше четырёх десятков дохлых тварей сбились под скалой в почти монолитную массу, и ещё приблизительно столько же разбросаны по округе.
Уставившись на приближающегося Грешника, девушка возбуждённо спросила:
— Где остальные?! Что с ними?! Ты ведь из группы Аарона, да?!
Грешник неторопливо стянул шлем, вытер испарину со лба, уставился на резко побледневшую девушку с самой благодушной улыбкой и покачал головой:
— Нет, я сам по себе.
— Ах ты козёл! — воскликнула Капризка, наводя арбалет.
Так разволновалась, что совершенно позабыла про беду с боеприпасами. Ни одного болта не осталось, а если где-то и завалялся, так ведь его ещё зарядить надо и взвести механизм.
Поэтому Грешник ничуть не заволновался и таким же спокойным голосом потребовал:
— Хороший у тебя арбалет. Мне нравится. Бросай его.
— Сдохни! Урод!
Взявшись за лук, Грешник вежливо поинтересовался:
— Какую ногу тебе, для начала, прострелить: левую или правую?
— Что тебе от меня надо, подонок?!
— Я ведь сказал: бросай арбалет.
— Завалить меня хочешь, да?! Так чего тянешь, тварь! Давай! Убивай!
— Не то, чтобы сильно хочу… Я по натуре человек добрый, и потому предлагаю тебе выбор: отвечаешь на мои вопросы и живёшь. Или не отвечаешь, и умираешь. Как тебе моё великодушное предложение?
— Совсем за дуру меня держишь?! Всё равно ведь завалишь! Ну?! Чего ждёшь?! Давай! Убивай!
Грешник покачал головой:
— Умей ты думать так же хорошо, как визжать, быть тебе нобелевским лауреатом. Ну ладно, допустим, убью я тебя. И что дальше? Какой смысл?
Капризка истерично хохотнула:
— Да ты вообще тупой! До сих пор не понял, зачем здесь убивают?!
— Не угадала, прекрасно понимаю. Вопрос в другом: что я за тебя получу? Лишний контейнер, или даже пару? Да ты посмотри вокруг, их здесь под сотню раскидано. Я умею зарабатывать, и то, что с тебя достанется, погоды не сделает. А вот ты, если выживешь, расскажешь своим, что я держу слово. Это называется репутация. И такая репутация может пригодиться, если снова с вашими столкнусь. Плюс информация не помешает. Ты ведь знаешь то, что я знать не могу, а знание лишним не бывает. И да, твой арбалет мне тоже пригодится. Бросай его осторожно, не поцарапай.