— Это день рождения дяди Джона. Каждый год мы идем к нему на обед. Мама обычно готовит несколько блюд, и мы хорошо проводим день. У него есть бассейн, и мы прохлаждаемся в нем весь день.
— Я не умею плавать.
— Ты будешь помогать женщинам на кухне.
— Я?
— Да, это то, что делают женщины. После того, как мы все поедим, женщины уходят убирать кухню и готовить десерт.
— О, — говорю я. Это кажется таким старомодным, как будто из 50-х.
Но что я понимаю? Я никогда не была рядом с настоящими семьями раньше. Возможно, это нормально.
— Ты как-то сказал, что твой папа родом из большой семьи. Насколько она большая?
— У папы есть четыре брата и две сестры. Но мы общаемся только с дядей Джоном и дядей Мартином. Папа поссорился со всеми остальными, и мы не общаемся.
— А твоя мама?
— Она не видится ни с кем из своей семьи, я даже не знаю почему.
— У нее есть друзья?
Трент громко смеется.
— Ни в коем случае. У нее нет времени на друзей.
Мы продолжаем идти рука об руку к автобусной остановке. Унижение этого утра намертво впечаталось в мой разум.
— Трент, могу я спросить тебя кое о чем?
— Да.
— Почему ты смутил меня этим утром?
— Смутил тебя? Как?
Жар проходит через мое тело, и я сгораю от стыда из-за того, что Трент разболтал сегодня утром.
— Ну, ты знаешь, о том, что ты сказал за завтраком.
— Папа знает, — небрежно говорит он.
— Что? — шепчу я. — Пожалуйста, не говори этого. Мне так стыдно.
— Он спросил, не занимались ли мы с тобой сексом, и велел мне надевать презерватив, чтобы ты не забеременела. Я сказал ему, что ты слишком холодна для этого. Он ответил, что теперь, когда ты моя девушка, то я просто должен взять то, что является моим.
— Что? — мямлю я. Теперь я совсем в ужасе.
— Ну, теперь ты моя девушка, и, как я сказал, все другие девчонки делают это. Некоторые даже позволяют своим бойфрендам засунуть член в задницу. Я еще не просил тебя об этом, но думаю, что был достаточно терпелив с тобой. Но, если ты не дашь мне этого скоро, то, возможно, придется пойти к кому-нибудь другому, чтобы получить это.
— Но… — я больше ничего не говорю, потому что ничего не понимаю.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, Лили, но действительно не могу ждать вечно, прежде чем ты решишься лишиться своей девственности, — он прекращает идти и тянет меня к остановке. — Ты ведь девственница, верно?
— Да.
— Хорошо, потому что если нет, то я должен буду вышвырнуть тебя и бросить, — он наклоняется и целует меня, начиная двигаться снова.
— О, гм… хорошо.
Автобус подъезжает, когда мы добираемся до автобусной остановки. Трент целует меня и шепчет: