Он спокойно закрывает дверь и запирает ее. Я стремглав отстраняюсь назад, пока не чувствую холодную стену через футболку.
— Ты такая хорошая девочка, ждешь меня, — говорит он, приближаясь ко мне.
— Пожалуйста, не надо, — говорю я и готовлюсь к тому, что должно произойти.
— Шшшш, не нужно ничего говорить, сладкая. Я позабочусь о тебе, — он расстегивает молнию на своих джинсах и начинает спускать их по бедрам. Он хватает меня за плечи и легко поднимает: — А теперь будь хорошей маленькой девочкой и сними шортики.
От его слов мне становится плохо. Сердце в груди бьется очень быстро, и тошнотворное чувство возвращается, но теперь все гораздо хуже.
— Нет, — кричу я, когда его руки шарят по моему телу. — Нет, — кричу еще громче.
— Ты дерзкая. Мне нравится, когда женщина сопротивляется. Это сексуально, — он наклоняется и облизывает мою шею, пока продолжает тискать мою грудь.
Со всей своей силой я отталкиваю его и бегу к двери, открываю ее и удираю во двор, где все сидят за столом и наслаждаются своим обедом.
Я сажусь рядом с Трентом, и он сразу же замечает, что меня трясет.
— Что случилось? — спрашивает он, когда кладет свою вилку и обнимает меня.
Я дышу сквозь комок в горле и пытаюсь сформулировать предложение. Но нет никаких слов, чтобы сформировать что-то внятное.
— Она упала, и это напугало ее. Я был там, чтобы помочь ей, — говорит Джон, уверенно проходя к своему месту и садясь рядом со мной. Я двигаю свой стул ближе к Тренту, подальше от Джона. — Повезло, что я был там, на самом деле, она могла споткнуться о тот стеклянный кофейный столик. Это было бы ужасно, не так ли, сладкая? — говорит он. Но его тон предупреждает меня: заткнуться и ничего не говорить, иначе в следующий раз мне будет больно.
Я сижу рядом с Трентом, в его объятиях, дрожу и ничего не могу сказать.
— Слава Богу, ты был там, — говорит Трент Джону и гладит меня вверх-вниз по спине. — Так ведь, Лили? — он целует меня в лоб. Я ничего не могу сделать. Я не могу не согласиться и не могу сказать ни слова. Не сейчас, когда все здесь. — Бедняжка, она действительно напугана, — он снова целует меня в лоб.
Я остаюсь, погруженная в объятия Трента, не желая смотреть на Джона. Но могу чувствовать злом взгляд Джона, сверлящий мою спину.
— Разве ты не голодна, сладкая? — спрашивает Джон. Его простые слова посылают новую волну дрожи по моей спине.
Я качаю головой и пытаюсь придвинуться ближе к Тренту.
— Ты должна поесть, — говорит Трент. Я едва могу сформировать предложение, не говоря уже о том, чтобы взглянуть на еду. Но я должна создавать впечатление, что все хорошо. Потому что если я этого не сделаю, то все узнают. А я хороша в том, чтобы скрывать все от окружающих.