В 1877 году во Францию приехали ее родители с младшей сестрой Лидией, решившие оставить Питтсбург и поселиться в Париже. Семейство Кассат было процветающим и дружным. Отец Роберт, до того как отошел от дел, был биржевым маклером и агентом по недвижимости, брат Алек являлся президентом Американской железнодорожной компании. Одной из причин переезда родителей Кассат в Париж стал недавний уход Роберта на покой, но главным побуждением почти наверняка являлась забота о здоровье Лидии, которая страдала хронической брайтовой болезнью (перерождением почечной ткани).
Сестры были очень близки. Лидия неумолимо слабела, и все члены семьи (за исключением Алека, оставшегося с женой и детьми в Питтсбурге) хотели жить под одной крышей. В октябре они вселились в апартаменты на улице Божон, располагающейся в весьма престижной тогда части района Пигаль.
У Мэри и Дега нашлось много общего: верность семейным узам, родовое богатство и влиятельность в прошлом, а также почти фанатичная преданность работе. Они все больше нравились друг другу, и Дега начал сопровождать Мэри и Лидию (в качестве ее дуэньи) в походах по модным вечеринкам и салонам, галантерейным магазинам, галереям и Лувру. Мэри призналась, что в свое время, уговорив Луизин купить «Репетицию балета», вернулась в галерею, чтобы еще раз посмотреть другие картины Дега. «Я расплющивала нос о стекло витрины и вбирала в себя все, что могла увидеть».
Дега наблюдал за сестрами с любопытством и симпатией и рисовал их за привычными занятиями: Лидия сидит на скамье, читая путеводитель, между тем как Мэри, опираясь на трость и балансируя, словно хореограф, дающий указания кордебалету, изящно изогнувшись, пристально рассматривает древнеегипетские экспонаты. Ему нравилась и Лидия (у них был общий интерес к литературе), и Мэри. Они начали регулярно встречаться, и Дега представил сестрам кое-кого из своих племянников и племянниц, которые стали позировать Мэри. (На картине «Женщина и ребенок в повозке» она изобразила Лидию и пятилетнюю Одиль Фэвр, маленькую серьезную племянницу Дега, во время прогулки по Булонскому лесу.) Детей Мэри любила рисовать особенно, поскольку находила их «естественными и искренними». «У них не бывает задних мыслей», – говорила она.
Преданная дочь не чаявшего души в своих детях отца и требовательной матери, Мэри, несмотря на исключительно независимый вид и современные манеры, в силу семейных обязательств была несколько отчуждена от романтической сферы. Но ее привязанность к Дега была хоть и целомудренной – во всяком случае, с ее стороны, – однако сдержанно-романтичной. Когда (спустя годы) Луизин Элдер стала настойчиво расспрашивать Дега про Мэри, он ответил: «Я мог бы жениться на ней, но никогда не смог бы спать с ней».