Толстяк привстал с трона и мерзко рассмеялся. В его смехе теперь я не услышал ничего человеческого. Рука потянулась к ружью, сердце застучало сильней. Стало по-настоящему страшно, тело словно сжало в тисках. Мысленно я взмолился Балдору.
– Я не убью тебя, маленький демон, мне нужен преданный пес. Не думал, что в этом мире еще остались Посланцы, твое появление настоящий праздник. Будешь снабжать меня этими жалкими человеческими самками. Они почему-то мрут как мухи и быстро надоедают, но на вкус совсем даже нечего, как ты уже, наверное, убедился.
И он снова рассмеялся. Я взглянул на свою пустую тарелку. Так вот чем меня, оказывается, кормили. Думал, курятина, ан нет. Ну да и фиг с ним, сейчас меня это не волновало. В голове раздался встревоженный голос.
«Плохо дело, это шарг и он тебе не по зубам. Убирайся отсюда!»
Оцепенение стало проходить и я резко поднялся с стула, выхватывая ружье и нащупывая предохранитель. Но уродец был уже рядом и направил на меня руку.
– Не стоит так волноваться, дружок.
Вокруг его руки появилось сияние. Он что-то быстро проговорил и сияние охватило все мое тело, сковывая невидимой сетью. Пошевелиться я не мог, хоть не ощутил боли, как в тот раз, когда меня заколдовал старый жрец.
От камня почти сразу потек темный дым, разрушая вражеское колдовство и скидывая путы.
«Ты что задумал? Бросай все и лети, я сказал!»
– Бросить шмотки? Да ни за что! Помогай, или у тебя скоро не останется последователя!
Ружье уже было снято с предохранителя и направлено в грудь слегка удивленному лорду. Я спустил курок, и звук выстрела раздался по всему залу. Лорд стоял, удивленный, а по рубашке расплывалась кровь, но, похоже, он оказался особой живучести. И тогда я выпустил в него всю обойму. Уродец, весь окровавленный, грохнулся на спину, но уже спустя пару мгновений стал подниматься вновь. Глаза его налились кровью от ярости, рубашка стала трескаться, слетая лоскутами. Кожа поменяла свой цвет, став зеленоватой. И без того мерзкие ляжки стали еще толще, на пальцах проросли перепонки, а голова стала раздаваться в стороны и вскоре уже напоминала лягушачью. Монстр стал увеличиваться в размерах, нависая надо мной.
Уже успев вставить второй рожок, я выпустил в тварь пять пуль, вынудив отступить на шаг назад. Монстр раскрыл пасть, из которой вылетел длинный язык, и растянувшись на три метра, приклеился к «Сайге», еще секунда – и чудовищная сила вырывает ружье из моих рук. Оно оказывается во рту у пакостной жабы, и та с хрустом переламывает «Сайгу» пополам.
– Мерзкая приспособа, маленький демон, удивишь меня еще чем-нибудь?