Бетси нравилось делать остальным мелкие пакости. Несколько раз Элизабет приходила ко мне, совершенно выбившись из сил, потому что Бетси украла и спрятала все ее деньги. Бедняжка Элизабет шла пешком, лишь бы не оставаться дома. Видимо, во время таких прогулок несчастное создание, которым вечно помыкали другие личности, могло хотя бы ненадолго почувствовать себя свободным.
Бесс очень щепетильно относилась к деньгам и ужасно не любила тратить их на других. Она злилась на тетю за каждый пенни, израсходованный на домашние нужды, а сама спускала огромные суммы на одежду и украшения. Излюбленной шуткой Бетси, неизменно доводившей Бесс до бешенства, было, овладев мисс Р., раздавать богатства Бесс первым встречным. Бетси подарила дорогое пальто старушке, которая приходила к ним убираться, щедро подавала милостыню нищим на улице (мне кажется, когда поблизости возникал кто-то, нуждавшийся в деньгах, у Бетси было больше шансов выбраться наружу, поскольку Бесс при мысли, что она лишится драгоценных пенни, приходила в волнение, а волнение делало ее уязвимой; впрочем, возможно, во мне говорит неприязнь к Бесс) и каждый раз издевалась над Бесс, уступая ей место ровно в ту минуту, когда обрадованные люди принимались от всей души благодарить щедрую девушку. Бесс подолгу ходила за покупками и часто думала (как выяснилось, она знала далеко не обо всем, что делала Бетси), будто вернулась из магазина, хотя на самом деле остальные в это время были у меня на приеме. У нас сложилось своего рода тайное общество, и Бетси стояла настороже. В течение нескольких месяцев после моего разговора с Бесс она с радостью охраняла нас, пока я беседовал с Элизабет или Бет. Едва почуяв приближение Бесс, Бетси поспешно выводила мисс Р. на улицу и к приходу Бесс уже стояла, разглядывая какую-нибудь витрину. Кстати, больше всего Бетси любила спортивный магазин в доме напротив. Ее веселило недоумение Бесс: та никак не могла понять, чем ее привлекает спортивный магазин, только знала, что несколько раз ноги сами приводили ее туда и она как завороженная рассматривала теннисные ракетки, удочки и клюшки для гольфа.
Подробно расспрашивая мою пациентку, я с радостью обнаружил, что Бетси, которая без зазрения совести строила каверзы остальным, а потом рассказывала мне о своих проделках, испытывала благоговейный страх перед тетей и иной раз, боясь, что та узнает о ее существовании, держала себя в руках. Похоже, все девушки вели себя хорошо в присутствии тети Морген, и я уверен, что тетя, пусть и понимавшая, что с племянницей творится неладное, понятия не имела о реальном положении дел.