Орвист пальцем подцепил цепочку на шее и продемонстрировал один из жетонов — отцовский, графский.
И дураку было понятно, что мы предлагали в качестве платы за проезд вексель, который Тарт сможет обналичить в любой купеческой гильдии Клерии, а если с процентом — то и за ее пределами.
Обстряпали наши дела мы в рекордно короткие сроки. Виконт дал расписку на шестьдесят золотых — огромная сумма для простого человека — после чего Тарт быстро провел нас на свой корабль, и выделил собственную каюту. Было тесновато, но после лачуги, в которой мы ютились втроем — более чем прилично.
Основным условием нашего уговора было инкогнито, так что о пассажирах команда узнала, только когда мы вышли в море, то есть донести кому-либо уже не представлялось возможным.
На этот раз я внимательно прислушивался к мыслям каждого моряка, не поднимая ментальные барьеры ни на секунду. Все было тихо и спокойно, да и посланникам Республики тут было взяться неоткуда. Ну, несколько матросов доносили изредка нескольким купцам о том, чем и как занимаются, что куда везут и так далее, но это не шло ни в какое сравнение с той операцией, которую провернул Бренн против нашего посольского судна.
По словам Тарта, до Пите было около двух с половиной недель пути — если повезет с ветром и не придется махать веслами, то чуть быстрее. Так что общее напряжение, которое держало нас, будто в тисках, с того момента, как мы отчалили от рыбацкой деревушки и отправились в Галес, стало спадать. Вообще, обернулись мы идеально: в самом городе пробыли, в лучшем случае, часа полтора, сойдя с одной лодки — маленькой, рыбацкой, и пересели в другую — большую и купеческую.
Окончательно меня накрыло, когда на горизонте, по левому борту, показались очертания столицы Клерии. Оба форта, закрывающие гавань, поднимающийся вверх город, величественная королевская цитадель, которая, будто корона, венчала всю столицу. Я никогда не видел Пите с такого ракурса и был впечатлен. А еще это означало, что наши злоключения подходили к концу.
Я помял культю, которая мерзко ныла и чесалась всю дорогу — процесс роста новой ткани шел полным ходом и сейчас от руки отваливались куски обгоревшего мяса с сукровицей, давая путь новым тканям — продолжая при этом смотреть на столицу ставшего мне родным королевства.
Причалили как-то буднично. Мы попрощались с Тартом, сделав мужчине еще одно внушение, и сразу же направились в одну из королевских контор, которая занималась учетом грузов и пассажиров, если таковые были.
Посмотрели на нас не то что свысока — клерк был будто олицетворением всех Семерых разом, а мы — просто грязь у его ног, но все быстро изменилось, как только виконт выудил из-под рубахи графский жетон, в котором служащий опознал реликвию де Гранжей.