– Домой так домой, – согласилась она и подумала о скучающем Доне.
Но прежде, чем встретиться с любимым котом, они увидели у ворот знакомую белую «Ладу Калину».
– Шура, – выдохнула Мирослава, – сейчас примется вопить. А у нас ведь дома ничего съестного нет? – Она растерянно посмотрела на Мориса.
– Есть. Я заранее приготовил борщ и отбивные.
– Морис! Ты чудо! – закричала она.
Шура, уснувший в машине, проснулся, опустил окно, высунул голову и стал возмущаться:
– Что это такое?! Я голодный, усталый приезжаю, а их Митькой звали!
– Сам виноват, – не осталась в долгу Мирослава.
– В чём же это я виноват? – изумился Наполеонов.
– Если стационарный телефон молчит, значит, нас нет дома, и нечего переться в такую даль. Ехал бы к мамочке.
– Ваш стационарный не молчал! Он сказал – оставьте сообщение!
– Ты оставил?
Шура упёр руки в бока.
– Я решил привезти своё сообщение лично!
– Всё, всё! – вклинился Морис. – Все дома, и сейчас будем ужинать.
– А ты не шутишь? – с надеждой в голосе спросил Шура.
– Какие уж тут с вами шутки, – вздохнул Морис.
После ужина подобревший Шура спросил:
– И где вас носило?
– Мы были в «Приюте великанов».
– И что вы там делали?
– Я с клиентом разговаривала, а Морис на сиськи смотрел.
Морис подавился чаем.
– На чьи сиськи? – живо заинтересовался Шура.
– На сиськи великанш.
– Чё, правда?
– Слушай свою подруженьку больше, – сердито проговорил Морис.
– Тогда сам расскажи.
– Было бы чего рассказывать! «Приют великанов» – это кафе. Интерьер оформлен под пещеру. Официантки – крупные девушки в теле.
– А какого они примерно роста?
– Почти такого же, как я.
– Вот это да! – обрадовался Наполеонов. – Хочу в «Приют великанов»! Где он находится?
– На улице Сиреневой.
– Всё! Еду туда обедать в первый же свой выходной.
– Шура ты им до подмышек не дотянешься.
– А грудь и бёдра находятся ниже, – Наполеонов с видом знатока подмигнул Морису. Но тот только отмахнулся.
А Мирослава заметила:
– По-моему, грудь и подмышки на одном уровне.
Миндаугас покачал головой: в смысле – нашли, что обсуждать.
– Слав, – обратился к подруге следователь, – а как ваше расследование продвигается?
– Ни шатко ни валко, – вздохнула она.
– Вот и Абашкин, видать, ничего нового не нарыл, – Шура почесал в затылке.
– А ты откуда знаешь?
– Ребята говорят, что он рвёт и мечет.
– Жалко, что не чёрную икру.
– А уж как нам жалко, – поддакнул Шура. – Говорят, ты с братом Незвецкого была у него в мастерской…
– Кто говорит?
– Злые языки. Так была или нет?
– Была.
– И как он?
– Кто?
– Брат художника.
– Я вообще-то ходила туда картины смотреть.
– А… И чего высмотрела?