– Кому там не спится? – раздался сердитый спросонья голос друга детства.
– Шурочка! Это я!
– Ты что, смерти моей хочешь? – продолжал возмущаться Наполеонов, – я еле домой со службы притащился, только заснул, а она звонит!
– Извини.
– Чего тебе надо? – сменил он гнев на милость.
– Шурочка, ты не мог бы мне сообщить информацию о двух братьях.
– Каких ещё братьях? – не понял он.
– Об Илье Маратовиче Незвецком и Андрее Маратовиче Незвецком.
– Я что тебе, справочная?
– Нет, ты моё солнышко! – горячо заверила его Мирослава.
– Ладно, – буркнул он, – узнаю, сообщу.
– Целую тебя, золотце.
– Подожди, ты не знаешь, что там Морис завтра на вечер собирается приготовить?
– Он упоминал тебя и… Карлсона…
– Какого ещё Карлсона?!
– Того, который живёт на крыше.
– В какой связи? – изумился Шура. – Он что, на рагу нас пустить задумал?
– Да нет, кажется, хочет печь ватрушки и плюшки.
– Вот это добрая весть. – Шура, не попрощавшись, отключился.
* * *
Проснувшись на следующее утро, Мирослава спустилась вниз и обнаружила отсутствие не только завтрака, но и Мориса.
– Интересное кино, – произнесла она вслух и ради смеха предположила невероятное: – Он от меня сбежал. – Кота в доме тоже не было, поэтому она дополнила своё предположение: – И моего кота прихватил с собой. – После чего незамедлительно вынесла приговор: – Придушу! Мориса, естественно.
Но тут до её слуха донеслось тихое журчание воды, и она, выйдя из дома, пошла на этот звук. Вскоре перед её взором предстала чудная картина – Морис поливал их небольшой огород, который сам и разбил, несмотря на вялое сопротивление Мирославы. Она считала, что овощи можно купить у дачников на местном рынке. Но Морис поступил по-своему. И теперь они ели свежие овощи и зелень сначала из теплицы, а потом и прямо с грядки. Здесь же на высоком пне сидел Дон и время от времени издавал разнообразные мяукающие, урчащие и скрипящие звуки. При этом Морис отвечал на указания и замечания кота на литовском языке.
Мирослава не выдержала и расхохоталась. Оба, и мужчина и кот, оглянулись на её смех.
– Проснулись? – спросил Морис.
– Ага. И съем тебя!
– Зачем?
– Я голодна как волк, а завтрака нет.
– Вот, – сказал Морис, – предупреждал же меня добрый друг Шура, – что избалую я вас на свою голову.
– Теперь поздно сокрушаться, – заявила Мирослава, – надо было думать раньше.
– Ага, – согласился он, вспомнив к месту русскую поговорку: – Близок локоток, да не укусишь.
– Вот-вот. Только нечего мне зубы заговаривать. Мы завтракать будем?
– Конечно. Я уже заканчиваю.
– Но у нас же нет ничего! – возмутилась Волгина.