пошла вверх – и Серега мгновенно сообразил, что осколочными накроет разом всех. Искать другое решение было некогда; качнувшись в сторону, он выпал из-за щитов слева и длиннющей очередью всадил тысячнику в башню, нащупывая объективы камер, укрытые за бронестеклом. Лобовая пластина вспыхнула искрами попаданий, частично пришлось и на триплекс – и вроде бы даже пробил, успел ухватить глазом сеть побежавших трещин! – но головные камеры оставались целы, не говоря уж об оружейных! Механизм, получив новую цель, дернул стволом, повел влево и вниз, нащупывая… и был момент, буквально мгновение, когда Серега видел, что массивный ДТК успевает опуститься… Но долей секунды позже в работу включились оба тяжеловеса, КОРД и КПВ, застучав в унисон, сошлись на грудине, с грохотом дырявя броню, добираясь до топливного элемента – и контро́ллер, дернувшись всем своим огромным корпусом, встал. Сквозь дыру в грудине, наливаясь ядреной зеленью, повалил дым.
– Башку! Башку бей!.. – заорал откуда-то слева Один – но тяжи помнили об этом сами.
Трассы пулеметов сместились вверх. Одна, две коротких спаренных очереди; головная часть тряслась под мощными ударами болванок, во все стороны летели яркие брызги рикошетов, словно огромное тело фонтанировало огнем из перерубленной шеи… лобовая пластина, уступая, промялась, порвалась, открывая мозги – и следующая болванка снесла начинку, превращая смертельно опасный боевой механизм в неподвижную статую. Отработан.
В помещении разом повисла оглушительная тишина.
Серега поднялся. Банка ДТК все еще маячила перед глазами; руки подрагивали, потряхивало тело – организм усвоил брошенный в кровь адреналин, уже готов был бороться с порвавшим тело триста тридцать восьмым, хоть и безуспешно, но все же латать пробоины, снова и снова пытаться запустить сердце… Он уже попрощался с этим миром, и чтобы вернуться к жизни, требовались определенные усилия. Невозможно привыкнуть, хотя подобные эпизоды случались не раз и у каждого.
– Потери? – громко, на всю комнату, спросил он. Голос хрипел – горло пересохло...
– Цел… – из кабельного канала у стены донесся голос Одина.
– Цел, – рядом появилась еще одна голова, Карабас.
– Я цел… – послышалось из подсобки и в комнату, держась за правый бок, выбрался Дед. – Только рикошетом, сука, задело…
– Как он вас подловил?
– Да просто, – отдуваясь, ответил Стас. Присел на край потерны, осматривая себя в поисках пробоин. – Мы закрепились, сунулись дальше в коридор – а там он. Ну и понеслась.
– Букаш, работай, – зажав клавишу передачи, скомандовал Серега. – Дальше Медоеда пускай. Но осторожнее, тысячник оттуда притопал. Знай, Мудрый, сюда. Теплов ранен, – и, чувствуя, как подрагивают ноги, шагнул в сторону и сполз по стене. Организму после мощной встряски требовался отдых.